Корона от обороны
Шрифт:
Такое развитие событий, опять же, устраивало померанского маршала ненамного менее, чем стояние под Бранденбургом, поскольку вело ровно к тому же итогу, однако нежданно навалившийся на его арьергард корпус Ольмюца стал для старого полководца пренеприятным сюрпризом.
Лейтенант-фельдмаршала, атаковавшего с марша, толком не развернувшись, Кабюшо, конечно, остановил, однако прежде тот оседлал Штеттинский тракт, и теперь отступать померанцам приходилось по Кольбергской дороге -- войной почти не затронутой, но и магазинов для армии почти лишенной. К тому же для действий против Ольмюца пришлось снять немало сил с центрального направления, и в центре фон Бергу удалось добиться значительного успеха, едва не опрокинув его. Лишь безумная и самоубийственная фронтальная
Полк тяжелой кавалерии полег практически весь, из офицеров в живых остались лишь любимчики фортуны в этой компании, ротмистр Нойнер и поручик Левински, но подвиг конницы дал столь драгоценное для Кабюшо время, дабы перестроить свои порядки и отразить дальнейшие натиски.
Авангард, который били дивизии Хальбштейна и Гогенштаузена тоже, в целом, устоял, уцепившись за отбитую днем ранее усадьбу, и лишь появление на фланге, со стороны Кляйнеегерсдорфа, вражеской конницы числом около полка (вероятно -- чьего-то еще авангарда, как решили оборонявшиеся, хотя на самом деле это был всего лишь фон Лёве) принудило фон Рейна отступить еще далее.
Так или иначе, но Кабшо сохранил свою армию, причем во вполне еще боеспособном состоянии, однако ретирада на север, которую он вынужден был предпринять, выходила гораздо более значительной, чем предполагалось на случай неблагоприятного исхода баталии изначально -- иначе наладить снабжение никак не получалось.
***
– - Фельдмаршал наступать ни в какую не желает, -- хриплым, простуженным голосом, при том из-за заложенного носа изрядно гнусавя, произнес эрцгерцог.
– - Армия измотана, тут с ним сложно поспорить, поэтому Кабюшо преследуют лишь немногие кавалерийские части.
– - А мы что, на зимние квартиры?
– - Эрвин, который перед совещанием у фон Берга, заехал с визитом к своему непосредственному командиру, поморщился.
– - Кузен, ну как вам -- так точно на переформирование, -- ответил Эдвин.
– - У вас сколько солдат осталось, а? Вот то-то же. Кстати, поздравляю вас с орденом Алого орла -- сегодня вам его лично командующий будет вручать.
– - Высший орден?
– - удивился бригадный генерал.
– - Я высоко оцениваю то, что совершили мои солдаты, но чтоб настолько...
– - Бросьте скромничать, Эрвин, -- эрцгерцог оглушительно чихнул и извлек из ящика стола газету.
– - Вот, извольте взглянуть, как вас славословят столичные репортеры. Вчерашний номер, мне свежую прессу из Бранденбурга вместе с остальной почтой каждый день курьеры доставляют.
– - Так-таки уж и всю вражескую армию я удерживал, да еще от рассвета до заката?
– - ухмыльнулся фон Эльке, прочитав газету.
– - Ох уж эти газетчики, эти выдумщики-щелкоперы...
– - Да у вас там на всех нынче дождь из наград и званий прольется, просто в штабе списки согласовывают, ну и в связи с общей викторией работы наградной комиссии прибавилось. Придется немного обождать. Хотя солдат можете порадовать -- папенька пишет, что распорядился изготовить всем чинам вашей бригады памятную медаль «Стена Кляйнеегерсдорфа», -- на последних словах наследника престола скрутил приступ сухого кашля.
– - И все же, мы что, не будем добивать Кабюшо, кузен?
– - спросил Эрвин, когда его собеседник отдышался.
– - Дадим ему отступить и закрепиться в наших северных землях?
– - Как я понимаю, будем выдавливать, не торопясь, -- дивизионный генерал пожал плечами.
– - Тут папенька мне по секрету эпистолой сообщили, что завтра на нашей стороне выступает Дания. Солдат они могут послать только голштинских -- по дипломатическим резонам, дабы это все выглядело внутриаллюстрийским делом -- но побережье Померании блокируют полностью, лишив княжество поставок и морской торговли. Пруссаки, опять же, нас поддержат -- сугубо дипломатически, скорее всего -- в обмен на гарантии защиты от Ордена. В Ревеле никогда не забывали, что Пруссия -- это бывшие орденские земли, вы знаете. Так что, к снегу выгоним Кабюшо из герцогства к чертовой матери, а к Рождеству на меня померанскую корону напялят. Вот не было печали...
– - И как на это посмотрит большой мир?
– - спросил фон Эльке с сомнением.
– - Все же регент тоже из фон Гристов, хотя их ветвь отделилась от древа правящего дома более двухсот лет тому назад?..
– - А что «Большой мир»?
– - Эдвин снова кашлянул.
– - Иберийцы с меровенсцами опять спят и видят разделить меж собой Памплону, да никак не могут и колонии-то поделить, ну и окситанцы им мешают как только могут. И в том, и в другом. Лотиан, Британия и Ирландия тоже в грызне за Вест- и Ост-Индии, как и фландры с Брабантом -- между последними опять ни то уния, ни то война назревает. Остмарк, Богемия и Польша в очередной раз намереваются пощупать за вымя Венгрию, только мадьяры нынче в союзе с республикой Сан-Марко, да и Бавария с Вюртембергом их поддерживают, а шахиншах того гляди преставится, так что и надавить на любителей побряцать оружием моральным авторитетом некому. Опять же, принц саксонский, Александер, с электорами ссориться нынче никак не захочет, вообще ни с одним, ибо метит на трон шахиншаха вслед за отцом. Египтяне, в союзе с мальтийцами и османами опять рубятся с Персией -- не хотят отдавать Гроб Господень неверным. Османы, правда, такие же зороастрийцы, как и подданые Дария Двенадцатого, но им Кипр интересен и Антиохия. Неаполь, Сицилия, Сардиния, Савойя и Милан мечтают объединить народы италиков, только никак не договорятся, кому быть объединителем, через что у них непрекращающаяся морская война. К тому же, савойцы опять начали облизываться на Корсику -- забыли, видать, как им три года тому назад маршал Боунопарте за такие вот взгляды на его родину по зубам надавал. Шведам все неймется вернуть себе Ингерманландию, тем паче там теперь новгородцы, в устье Невы, выстроили свой Петропорт. А датчане в этот раз Новгород не поддержат -- у них ушкуй-капитан Ушаков прямо под Копенгагеном корабль с грузом из колоний захватил, и теперь притворяется, будто это не он. Орден бы тоже не прочь возвратить Нарву, но рыцарям грозят пальчиком из Херсонеса Раздвилы, и Гроссмейстер делает вид, что это не его идея-фикс, а настроения на местах. У самих литвинов опять в польских землях замятня, волжские булгары снова про свое древнее независимое царство вспоминать начали, в Сибири дел непочатый край, да еще за казахские степи с каганом война. Все как всегда, в общем -- все заняты, всем не до наших пределов и того, что в них происходит.
***
С отбытием Эвелины Датской и ее свиты в Лихтервинде наступила окончательная, полная и беспросветная скука. Даже гроссгерцог, который на момент отъезда демонстративно убыл на утиную охоту, быстро затосковал без выходок своей взбалмошной, но любимой супруги, и, выждав еще пару дней, дабы не казалось, что он за юбкой побежал, под каблук забираться, приказал готовиться к возвращению в столицу, каковое распоряжение и было воспринято всем двором со слабо затаенными облегчением и радостью.
Двор прибыл в Бранденбург ровно в тот же день, когда Франц фон Айс принял боевое крещение, а ротмистр Нойнер гонялся за Юстасом фон Лёве, моментально наполнив салоны стонущими о своих «невыразимых лишениях в этой глуши» придворными. Бранденбургская Опера и Столичный Государственный Театр переживали невиданный уже долгое время ажиотаж -- актрисочки радовались возвращению множества «состоятельных покровителей искусств» (частенько одаривающих покровительством и представительниц труппы), будучи готовы вцепиться одна другой в волосы и повыцарапывать глаза.
Поскольку вернувшиеся были почти исключительно мужчинами, и привычки заказать кучу новых платьев после унылого прозябания в Лихтервинде не имели, на швей и портних золотой дождь не пролился, чем они были безмерно раздосадованы. Конечно, намечайся, как обыкновенно, бал -- и мужчинам пришлось бы на них подраскошелиться, но, увы -- во время войны гроссгерцог ничего праздновать не собирался, а целиком и полностью погрузился в дела, которые до того почти что самовластно вели министры во главе с канцлером. Вот уж кто не сильно обрадовался...