Корона тьмы. Сумеречные боги
Шрифт:
Он стоял перед алтарем в центре праздничной площади, в окружении фейри – Благих и Неблагих, – которые пришли полюбоваться зрелищем его свадьбы. Они не пожалели денег и усилий, чтобы оформить площадь в соответствии со своими традициями. Гирлянды, сотканные из цветов, по обычаям Неблагих фейри тянулись от одного дома к другому. Повсюду, куда бы он ни посмотрел, были расставлены огненные чаши Благих в честь его сестры и ветряные колокольчики, которыми поминали его брата – Мабона, Бога Ветра. Ему не терпелось положить конец этому идолопоклонству и почитанию и разрушить храмы, где возносили молитвы его братьям и сестрам.
Сам он был облачен в праздничную одежду
Однако переход из иного мира в этот измотал его, и потребуется еще много страданий, боли и мучений, пока он не войдет в свою полную силу. Тем не менее одной лишь его мысли было бы достаточно, чтобы целое стадо эльв ворвалось в город. Шевельни он только пальцем – и они послушно разорвут на части любого, кто осмелится встать у них на пути.
Отогнав это восхитительное представление, он скользнул взглядом по присутствующим фейри, которые в напряжении ожидали свадьбы. Тупые идиоты. Ему самому вся эта церемония была совершенно ни к чему, но если большое торжество принесет благосклонность народа, на него стоило потратить время. Конечно, он, будучи королем – и Богом, – не нуждался в их благосклонности и лояльности. Однако знал, что эти просто скроенные умы будут сражаться охотнее и лучше, если будут любить его, а позже – даже подчинятся его приказам по доброй воле.
Наконец раздался колокольный звон, возвестивший о начале церемонии. Голоса на площади в благоговении смолкли, когда в сопровождении гвардейцев к ней подъехала черная карета. Два вороных жеребца в золотой сбруе издали взволнованное ржание. Один из гвардейцев, выступив вперед, распахнул дверцу кареты. Вышла Самия, провидица Валески. Неизменная мантия из белых, серых и черных перьев облекала ее фигуру. Рано поседевшие волосы убраны в косу, а совершенно черные, непроницаемые глаза провидицы скрывали в своей тени каждое чувство, любую мысль.
Эту женщину боялись, и ее появление вызвало страх и дискомфорт в толпе собравшихся. Он наслаждался этими чувствами так же, как болью и страданием, но здесь их было немного. Похоже, в этот день страдала только одна фейри – Валеска. Он чувствовал ее печаль и страх до самого алтаря, смакуя сладостный вкус слез, которые эта слабая женщина пролила утром.
Королева вышла из кареты – и над толпой поднялся гул голосов. Рыжие волосы Валески сияли ярче языков пламени на площади, но лицо ее было серовато-бледным, словно хлопья пепла, кружившие в воздухе. Темное платье женщины, расшитое по подолу золотыми символами, длинным шлейфом тянулось по земле. Золотой корсаж вызывающе вздымал грудь, скрывая тайну во чреве Валески.
Беременность была еще почти незаметна, но скоро, очень скоро зачатый от незаконного союза с кровным рабом ребенок деформирует прекрасное тело королевы. Вот почему Валеска не стала возражать, когда он настоял на скорейшем замужестве. С помощью этого брака она была избавлена от позора сообщить своему народу то, что его будущий король – бастард-полукровка. Не то чтобы этот ребенок однажды возьмет на себя бразды правления, потому что трон отныне и навсегда будет принадлежать ему одному.
Под торжественные звуки музыки Валеска прошествовала по проходу. Он слышал, как шептались фейри: о том, как королева красива, какое великолепное у нее платье и какой взволнованной она казалась. Это вызвало у него улыбку. Эти существа даже не могли отличить волнение от страха.
Когда его будущая жена, ключ к его власти, предстала перед священником, остановившись рядом с ним, на его лице расцвела улыбка. Валеска пыталась скрыть дрожь своих губ, но он слышал испуганный трепет ее сердца. От этого звука кровь его забурлила, и впервые за этот день он ощутил нечто вроде радости.
– Сегодня мы собрались здесь, чтобы объединить эти две жизни, – начал священник. Его сильный, звучный голос эхом разносился по всей площади. – Королева Валеска, правительница Мелидриана и королева Благих фейри, вступает сегодня в вечный союз с регентом Олдреном, правителем Мелидриана, будущим королем Неблагих фейри. Вместе они объединят наши народы и вернут тысячелетний мир этой стране, которая засияет в своем новом великолепии.
Толпа фейри разразилась ликующими аплодисментами. Он удовлетворенно кивнул. Объявление об их скором браке привело к восстаниям. Ибо не все Благие и Неблагие фейри разделяли радость воссоединения. Но он с помощью острых клинков приказал своим гвардейцам заставить эту свору замолчать – и, похоже, сработали они исправно.
После того как священник закончил свою глупую болтовню о любви и мире, они, следуя традиции Благих, с помощью двух огненных талантов зажгли венок, сплетенный из ветвей. Затем два водных таланта были использованы для того, чтобы полить семя, посаженное в стеклянный горшок, что должно было почтить традицию народа, правителем которого теперь считали его.
– И пока живо это растение, пока оно растет и зеленеет, этот союз будет процветать, – произнес священник, завершая церемонию, за которой последовал обильный пир. Народ веселился, все танцевали и смеялись, и ему приходилось слушать болтовню каких-то фейри, которые думали, что его интересуют их жизнь, мысли и чувства. Но он мирился со всем этим, потому что в конце сегодняшнего дня обретет ресурсы, необходимые для ведения войны, которая сделает его еще сильнее.
Объединив гвардии обоих народов, он сначала завоюет эту страну, а затем и остальной мир, чтобы и люди, и фейри осознали, что на протяжении многих веков поклонялись совсем не тем Богам. Потому что бояться им следовало не сил его братьев и сестер – Литы, Мабона, Остары и Юла, – нет, им следовало страшиться только его могущества. Ибо он был Цернунносом, Богом Смерти.
Часть I
Глава 1 – Зейлан
– Он покинул свое тело, чтобы снова стать частью божественной силы, – голос священника эхом разносился по маленькой площади возле дворца. Стояла ночь, и луны висели над небом Нихалоса, города Неблагих, освещая церемонию погребения своим голубоватым светом.
– Юл, мы взываем к тебе: забери к себе своего сына Кирана. Остара, мы взываем к тебе: забери к себе своего сына Кирана. Мабон, мы взываем к тебе: забери к себе своего сына Кирана… – присутствующие на церемонии погребения Неблагие фейри хором возносили молитвы своим Богам, пока священник смешивал прах Кирана с землей под деревом, которое, хрупкое и маленькое, пока еще росло в горшке, но однажды станет высоким и могучим исполином. Это растение было наследием Кирана в земном мире – так, по крайней мере, считали фейри. И точно так же, как в этом, они были убеждены в том, что в урне в руках священника находился прах их юного принца.