Корона ветров. Лунная сага. Книга первая. Космофлот Федерации
Шрифт:
– Что вы имеете в виду? – спросила Катерина.
– Нет, ничего… Это я сам с собой, – попытался оправдаться штурман.
– Если человек разговаривает сам с собой, это может быть признаком начальной стадии психического заболевания. Такого, как шизофрения или параноидальное расстройство.
– Вот только не надо нагнетать, Катя! Можно так к тебе обращаться? – ответил Тулома, с трудом скрывая возмущение.
– Вы всегда так ко мне обращаетесь. Вы разве не помните? И что значит: «Не надо нагнетать»? – с нотками удивления в голосе спросила Катерина.
– Знаешь, Катенька, давай начнём всё сначала! Представь, что в результате взрыва я очень сильно ударился головой и на время потерял память.
– У вас амнезия? – усомнилась машина.
– Да, совершенно верно! Причем я не могу вспомнить не только то, что произошло сегодня, но и то, что было вчера, позавчера, на прошлой неделе, месяц назад и даже год. А может, и несколько лет назад. Помню только, что зовут меня Тулома Дружинин, и всё! Где я, что я здесь делаю – для меня до сих пор загадка. Так что давай-ка рассказывай всё по порядку. И как можно подробнее. Может, тогда я хоть что-нибудь вспомню. Только не спеши! – Тулома замолчал и приготовился слушать. Но от первых же слов Катерины едва не грохнулся в обморок, хотя прежде никогда в жизни не испытывал подобных состояний. Периодически прерывая Катю возгласами удивления, громкими вздохами и нелепыми вопросами, Дружинин выяснил для себя (но пока ещё отказывался верить), что они находятся сейчас в рабочем гравиплане аварийной партии звездолёта «Чёрная Стрела». В ноль часов пятнадцать минут они вылетели для устранения повреждений сейсмокабеля.
Оказывается, исследовательский корабль «Чёрная Стрела» уже четвёртую неделю вёл спектральную георазведку на небольшом объекте на самом краю Моря Дождей в 938 милях к северо-востоку от Российской лунной базы. Сигнал о повреждении сейсмокабеля поступил сегодня в ноль часов десять минут по GMT. Ровно через десять минут после того, как Тулома принял ходовую вахту. После этого ему пришлось сдать вахту обратно второму пилоту Умару Санжиеву и возглавить аварийную партию.
Дружинин несколько раз переспросил:
– Российская лунная база – это на Луне, что ли? Мы что сейчас на Луне? На той, которая спутник Земли?
– Да, Тулома Кетанович. Как вы себя чувствуете? Можно я подключусь к сканеру физического состояния в вашем скафандре? – забеспокоилась Катерина. – Пульс немного учащён, но в целом вы в прекрасной физической форме. Видимо, это действительно амнезия, – резюмировала Катя спустя пару минут и тут же спросила: – можно я продолжу?
Далее Тулома узнал, что они обнаружили повреждённый участок и уже почти закончили ремонтные работы, как вдруг безо всяких видимых причин произошёл взрыв. Любопытство подмывало Дружинина задать огромную кучу уточняющих вопросов про Космофлот, про Российскую лунную базу, про освоение Луны другими странами, но он сдержался, оставив всё это на потом. Сейчас важнее было разобраться с текущей ситуацией и, возможно, принять какие-то срочные меры для обеспечения живучести аппарата. И потому вопросы он начал задавать совершенно конкретные.
– Скажи, Катерина, мы получали какие-либо предупреждения с «Чёрной Стрелы» или от кого-то ещё о предстоящем взрыве?
– Нет, Тулома Кетанович…
– У нас есть на борту боеприпасы или взрывчатка?
– Нет. Но на борту «Чёрной Стрелы» имеется больше сотни сейсмозарядов для производства горных работ.
– Планировалось ли сегодня или завтра проведение горных работ в этом районе?
– Нет, насколько мне известно.
– Находимся ли мы сейчас в состоянии войны или вооружённого конфликта с другими государствами или лунными базами?
– Конечно же, нет, Тулома Кетанович! Луна – это демилитаризованная зона! – удивилась Катя такому вопросу.
– Тогда, может, на самой «Чёрной Стреле» произошла авария и она взорвалась?
– В этом случае мощность взрыва была бы несоизмеримо больше. Нас бы полностью расплавило или вообще испарило.
– Хорошо, тогда проверь, не пытался ли кто-нибудь связаться с нами непосредственно перед взрывом.
– Нет, не пытался. В последние несколько минут перед взрывом все каналы связи на «Чёрной Стреле» вообще были заблокированы.
– Странно, часто такое бывает? – поинтересовался Дружинин.
– На моей памяти такого ещё не было.
– А как проводилось тестирование восстановленной линии сейсмокабеля? – не сдавался штурман.
– С поста мониторинга сейсмооборудования рядом с вами, где работал Трувор Ольсен, и через цифровой канал с поста управления сейсмостанцией на «Чёрной Стреле». Кстати, здесь есть один закодированный файл, принятый непосредственно перед взрывом.
Конец ознакомительного фрагмента.