Коронавирус
Шрифт:
Зубы стучали так, что казалось, они просто раскрошатся в прах!
Вечером меня навестил медперсонал и мне измерили температуру. Я ждала, что мне дадут какое-то лекарство, но ничего такого не было. Каждый час ко мне заходили и брали кровь на анализ.
Изредка я засыпала и забывалась, но они приходили снова и снова и возвращали меня в эту суровую реальность.
Утром мне стало лучше. Кровь продолжали брать также каждый час и мне казалось уже, что из меня просто выкачали по капле
Вечером меня герметично “запаковали”, и к моему ужасу, отвезли в камеру смертников! Чёрт, никогда бы не подумала, что окажусь по другую сторону стекла! Почти месяц наблюдений за этим помещением и вот я сама в нём очутилась!
Уложив меня рядом с больными, ко мне подключили всевозможные аппараты и спешно удалились. Я осталась лежать в этом жутком месте, пропахшем смертью и отчаянием. Страх сковал меня до такой степени, что я буквально ощущала, как во мне рвутся нервы!
Утром я чувствовала себя гораздо лучше и попыталась встать в туалет. Конечно же, мне заботливо подложили “утку”, как и всем остальным умирающим, но я себя к их числу уже не причисляла.
Стоило мне только попытаться встать, как в палату сразу же забежали люди и стали снова меня “упаковывать”. Боятся заразиться, мерзавцы!
Меня положили на каталку и повезли в какое-то помещение, похожее на операционную. Там было много света. Меня слепило так, что я долго не могла открыть глаза.
Меня обследовали, брали снова кровь, исколов мне все вены. Целый час мучений и меня отвели в палату, где я увидела Иришку! Она сидела ко мне спиной и что-то рисовала, развалившись на диванчике.
Эта палата была гораздо удобнее предыдущей. Она была похожа на гостиничный номер со всеми удобствами!
– Кира! – обрадовалась сестра и побежала ко мне, обнимая и радуясь.
Я не могла вымолвить ни слова. Боже, столько времени неведения! Я думала сойду с ума! И вот она передо мной, живая и здоровая! Ну теперь-то, когда они видят, что с нами всё в порядке, может нас отпустят домой?
Когда к нам в очередной раз пришли брать кровь, меня это уже порядком стало напрягать.
– Когда вы нас выпустите отсюда? Сколько уже можно? У меня вены уже болят от игл! У ребёнка все руки чёрные от ваших уколов!
– Сиди спокойно и не дёргайся, сама видишь, вену сложно найти! – проворчала женщина. Меня это порадовало, потому что до этого никто из них не удосуживался отвечать или общаться со мной.
– Когда я могу увидеть родителей? Где они? – настаивала я, и по реакции медсестры сразу же поняла, что-то не так…
– Что с моими родителями, они знают, что мы тут? – настаивала я, затем наклонилась к ней и попыталась заглянуть сквозь маску на её лице. – Прошу вас, мне нужно знать! Скажите хоть что-нибудь!
– Я не должна говорить, – еле слышно прошептала женщина. – Твоих родителей
– Что вы сказали? Они не выжили?! – меня буквально подбросило на месте. – Но как же так? Я видела, что многие выздоравливали!!! Это какая-то ошибка!
– Вирус мутировал, – сообщила словоохотливая собеседница. – Это уже что-то другое. Мы пытаемся понять. Лекарства пока не найдено. Иммунитет есть только у тебя и твоей сестры. Давай сюда руку, иначе попрошу, чтобы тебя связали!
Мои ноги подкосились, и я рухнула на стул. Женщина брала у меня кровь, расцарапывая мою несчастную вену, но мне уже было плевать на это. Эта медсестра явно новичок. Странно, что они взяли такую болтливую сотрудницу, но хоть теперь стало что-то прояснятся.
Насчет родителей я догадывалась. Не хотела верить до последнего, но догадывалась. Теперь нужно постараться быть сильной и не впасть в отчаяние. Я понимала, что мне нужно было держаться ради сестры. Я должна была вытащить её из этого проклятого места смерти!
Мутация вируса
Когда пришла вторая волна “зарубежной заразы”, Россию охватила паника. Всё это я узнала гораздо позже из найденных газет и найденных планшетов, компов и сотовых телефонов.
Сейчас этого барахла навалом и оно никому не нужно. Иногда я нахожу не запароленный мобильник, подзаряжаю его в одной из открытых квартир, где мы останавливаемся ночевать, а потом мы с сестрой восполняем потерянные знания об эпидемии. Пока в Москве была суматоха, нас держали взаперти.
Мы просидели в лаборатории несколько месяцев. Нас кормили, бесконечно кололи всякую дрянь и брали анализы. Затем приходить стали всё реже и реже, пока однажды про нас не забыли полностью.
Нашли и освободили мародёры, когда мы с сестрой уже умирали от голода. Это было очень вовремя, потому что мы уже были на грани.
Лаборатория стала для нас ловушкой. В один день к нам просто перестали заходить и приносить еду. Благо у нас стоял кулер и мы могли пить воду.
Почти три дня мы не находили себе места. Мы кричали, устраивали погром, но всё было напрасно. В какой-то момент нам даже стало страшно, что мы вынуждены умереть в этом помещении так глупо, словно нас похоронили заживо!
Мужчины, искавшие еду и сперва хотели нас убить, испугавшись, что мы заразные. Но один из них, за плотной белой маской я увидела его голубые глаза, защитил нас, приказав им оставить нас в покое.
– Они пойдут с нами! – коротко сказал он, глядя на меня своими мягкими и нежными глазами.
– Они заразные! Зачем они нам? Девка ещё пойдет, а мелюзга будет обузой, предлагаю оттрахать и мочкануть её прямо здесь! – предложил один из мужчин.
От его слов меня всю пробрало холодом. Я инстинктивно загородила телом сестру и с ужасом посмотрела на того, который нас защищал.