Коронный разряд
Шрифт:
— А может, оно и к лучшему для тебя? — Пробормотал я. — Сам же слышал, какая обстановка на факультете.
— Я никого не боюсь, — категорично отозвался Артем. — Ну, может быть, тебя немного. — Добавил он чуть неуверенно. — Побаиваюсь. Изредка. Но ты же за меня?
— За тебя.
— Тогда вообще ничего не боюсь. Слушай, а тот кортик, который мне офицер подарил? — Припомнив, воспрянул Артем, загоревшись азартом. — Можно же попросить, чтобы он как-то вмешался, посодействовал?
Звонить домой он категорически не хотел, а я не желал настаивать.
— Можно, — поддакнул я, прикинув. — У меня на Сортировочной две самоходных гаубицы стоят. Попросим
— Максим…
— Нет, разумеется, для начала мы дождемся сигнала ГО ЧС и общей эвакуации из здания. — Поспешил я уточнить на его тон.
— То есть, ты сейчас серьезно? — Внимательно посмотрел на меня Артем.
Я только руками развел — нормальный же вариант.
— Вот потому я тебя и побаиваюсь… — Положил он ладони на виски. — Охо-хо… Первый день в Москве. Без документов, машина в угоне. Ладно хоть деньги есть.
— Еще не вечер. В смысле, все еще наладится!
— Слушай, ну что на тебя эта Еремеева взъелась, а? — Глянул он из под руки.
— Тоже интересно, — поддакнул я и потянулся за сотовым, вызывая забитый в памяти номер. — Сейчас узнаем. Але? Дима, слушаешь? Ставлю задачу…
— А просто найти ее и спросить? — Скептически произнес Артем по завершению вводной и нажатия на кнопку завершения вызова.
— У меня целый отдел аналитиков на неплохой зарплате. — Буркнул я. — Пусть копают. А как накопают — вот тогда и спрошу.
— Так смысл?
— В том, что если ответы не совпадут, то это уже будет очень важный результат, — поучительно качнул я трубкой в руках и положил ее обратно в карман. — Просьба будет, до этих вот ответов ты ее извини, наверное? — Пробормотал я чуть неуверенно.
Размер проблем, которые создала пусть и родовитая, но аристократка из простых целому наследному княжичу, тянул на то, что не зажиться ей на свете. А при особом невезении, то и всей ее родне. Не потому, что Артем такой плохой и злопамятный, ужасный и кровожадный. Он, в общем-то, скорее добрый, просто статус такой — немного людоедский. Так что не пойдет в счет то, что девочка, что глупая, что не хотела и не знала, что ошиблась, и вообще… Не повезло — вот и весь разговор, печальный, как бывает после бедствий стихийных и нелепых случайностей.
Только вот Ника спасла жизнь мне. А я, в свой черед, спас жизнь Артему. Так что есть у меня возможность и даже обязанность за нее просить. Но вот Артем уже ей совсем не обязан, и жизнь ее, без усмешек, в его когтях. Да и передо мной за его долг жизни Шуйские откупились давнехонько…
— Ладно, — проворчал он.
Показалось — даже с облегчением.
— Спасибо, — искренне поблагодарил его.
Я ведь — за свой долг Нике так и не оплатил.
Никто не предъявит его, не поставит на картотеку требованием в банк, ни один суд не возьмётся его взыскивать. Но он есть, и я о нем знаю, даже если она решит позабыть.
— Но с тебя решение нашей проблемы, — строго добавил Артем.
Ну а как же — за каждое послабление он просто обязан требовать платы. Пускай из разряда тех, что я все равно бы стал делать.
— Вообще без проблем. Я же все документы твои в машину переложил. Так что твой второй комплект, где ты не Шуйский, а Архипов, там тоже есть. — Легко отмахнулся я. — У меня вон, тоже второй комплект от Юсуповых с собой, правда я там постарше на пару лет… В общем, сдадим, поступим, проблема что ли?
— И ты молчал?!
— А вдруг ты бы на залп по университету согласился. — Качнул я плечами невозмутимо.
— Ну, знаешь! — Задохнулся возмущением Артем.
— Зато никто в истории так громко и отчётливо не стучался в эти двери! — Добавил я солидно и ловко увернулся от подзатыльника товарища.
Но потом он начал читерить, и пришлось с важным видом поспешать интересоваться расписанием экзаменов. То есть — скрываться в толпе.
Пока изучал схему проведения вступительных испытаний для «людей из народа» и занимал новую очередь, прошло минут двадцать — а Артем все еще не появился. Появилось даже подозрение, что захомутали-таки его вместе с ворованной машиной (в нынешней его бытности Архиповым), но разгадка исчезновения оказалась более благополучной и очевидной — Артем переодевался. Неведомо где он нашел в окрестностях магазин готового платья и неведомо сколько заплатил денег на подгонку по фигуре, но сейчас он лучился счастьем, пребывая в обычном бежевом костюме и белой рубашке. В общем, громадный такой объект с повышенной светоотражающей способностью — даже девушки в комиссии его не признали (в прошлый раз он был хмурым и злым), и даже немного влюбились в эдакое яркое солнышко с чуть наивной и простоватой улыбкой. Во всяком случае, искреннее:
— Ой, ребята, на «Мировую политику» шестьдесят человек на место! — Абы кому не говорили.
Остальных просто и без эмоций вписывали в число смертников.
— Может, вам на химфак? Там два человека на место. — Смотрели они по-прежнему на чуть погрустневшее светило.
— Мы сдадим, — уверенно произнес он.
— Он сдаст, — поддакнул я. — Но дайте нам минуту.
Чуть развернул товарища к себе и предложил дельное:
— Предлагаю поступить на роботехнику, там четыре человека на место. Потом восстановишь документы и переведешься на «Мировую». Как план?
— К чему эти маневры? — Нахмурился Артем.
— К тому, что тут любая запятая в экзаменационных работах будет трактована против тебя. А если ты не поступишь?
— Поступлю, — уперся друг. — Понимаешь…. Я поступлю, — стал его взгляд очень-очень скверно отрешенным.
Нет, понятно, что он оценивал риски и отдавал себе отчет, что высокий конкурс — это не просто огромное количество желающих на одно место, но и не меньшее желание их родителей, для которых цель удачно «поместить» чадо в свиту какого-нибудь княжеского ребенка может быть превыше любых денег. Так что в некоторых «мешающих» конкурсных работах вполне могут появится дополнительные ошибки, а в ряде «своих» — исчезнуть. Очень сложный факультет — оттого и процедура попадания на него не менее «особенная». Чтобы, значит, сразу привыкали…
Только вот для урожденного аристократа пообещать себе и отступиться — то же самое, что пообещать и не сделать, не соблюсти зарок, обойти прямо данное обещание… В общем, сильный удар по тому, что именуется честью и составляет фундамент Силы, определяет ее ранг.
Еще пару часов назад обещание Артема «поступить» на конкретный факультет не было из числа тех зароков, что хоть как-то отразятся на Силе — в самом-то деле, прием по княжескому патенту без экзаменов трудным и близко не назвать. Но как только обещание скакнуло в новую степень сложности, то и ставки стали столь же высоки. «Пустячное» внезапно стало «невероятным» по своему достижению — а ведь обещание все еще в силе, и пойти против него — сломать себя. И как бы даже очень основательно сломать в плане способности пользоваться своей Силой…