Коронованный рыцарь
Шрифт:
Дело о бежавшей из родительского дома девицы Посвихневой принуждены были, в конце концов, «предать воле Божией».
В Петербурге толки стали несколько стихать.
Они перешли в глубь России, приняв уже совершенно сказочную, фантастическую форму.
На берегу Невы появились другие злобы дня: о несчастной Похвисневой забыли.
Забыл о ней даже и граф Казимир Нарцисович.
Совершив свое страшное дело и скрывшись в глубь Таврического сада, он этим счастливо избежал встречи с выбежавшей из дома Полиной, так
Его отсутствие даже не заметили.
Он остался дольше других и после отъезда гостей принял самое горячее участие в розысках пропавших сестер.
Он имел мужество обойти Таврический сад вместе со слугами и встретить там Полину.
Первое мгновение появления несчастной, как две капли воды похожей на сестру девушки в конце одной из аллей сада произвело на графа такое же впечатление, как и на горбуна, но он силой воли заставил себя пойти вперед, тем более, что его сопровождало двое слуг.
Возвратив Полину в дом, он поехал к генерал-губернатору Палену и изложил таинственное происшествие в семье Похвисневых.
Казимир Нарцисович казался убитым безысходным горем.
Вернувшись домой, он застал у себя горбуна, которому передал условленные деньги, а от него получил вынутую им из шеи покойной Зинаиды Владимировны роковую иглу.
Граф около двух недель безвыходно сидел дома.
Он действительно заболел от перенесенной им нравственной ломки.
— Свалит такое горе… Накануне свадьбы вдруг беследно пропадет красавица-невеста… Как они любили друг друга… Каково-то ему, бедному… И как раз это случилось в день ее рождения… при нем… — сожалели о графе в обществе, узнав о его болезни.
Первый визит совершенно оправившийся и пришедший в себя граф сделал Ирене Станиславовне, которой и возвратил, как было условлено, иглу.
Оленина приняла его с обворожительной любезностью и наградила серьезным согласием на его предложение быть его женою.
Решено было выждать время, когда, во-первых, она сделается матерью, а во-вторых, когда толки об исчезновении его первой невесты несколько поулягутся.
Прошло, как мы уже сказали, несколько месяцев.
У Олениной родился сын, которого она, в честь отца, назвала Виктором.
Месяца через три после этого в петербургском обществе разнесся слух, что граф Казимир Нарцисович Свенторжецкий женится на красавице-вдове Олениной.
Вскоре слух этот подтвердился.
В июле 1800 года состоялась пышная великосветская свадьба графа Свенторжецкого и Ирены Олениной.
Ирена Станиславовна, пользуясь правами вдовы капитана мальтийской гвардии, успела проникнуть в высший петербургский свет и даже быть представленной ко двору.
Повсюду она сумела обворожить собой и мужчин, и женщин.
Эта свадьба была первая злоба для великосветского Петербурга, заставившая отойти на второй план таинственное исчезновение Зинаиды Похвисневой.
Молодые супруги переехали в собственный великолепный дом на Английской набережной.
Относительно Ивана Павловича Кутайсова Ирена оказалась права.
Исчезновение фрейлины Похвисневой, конечно, произвело и на него сильное впечатление и он несколько дней ходил, как потерянный, но вскоре позабыл о своем увлечении и окончательно утешился у ног своей ненаглядной Генриетты Шевалье, удвоившей свои ласки, перемешанные с капризами, которые придавали первым особую пикантность.
Граф, таким образом, остался в руках католической партии вообще, и иезуитов в частности.
Второй петербургской злобой дня был переезд высочайшего двора во вновь отстроенный Михайловский замок.
Постройка его началась, по повелению императора Павла Петровича, в 1796 году.
Известно, что Павел Петрович принадлежал к масонству, — он был введен в несколько масонских лож своим наставником графом Паниным, который был членом во многих масонских ложах.
Мистик по натуре, государь верил в сны и предзнаменования. Мы упоминали уже о видении ему его прадеда, Петра I.
Известен также и его сон перед днем вступления на престол. Ему снилось, что его три раза поднимает к небесам какая-то невидимая сила.
О постройке дворца рассказывали в Петербурге следующее.
Однажды, солдату, стоявшему в карауле при Летнем дворце, явился в сиянии юноша и сказал оторопевшему часовому, что он, архангел Михаил, приказывает ему идти к императору и сказать, чтобы на месте этого старого Летнего дворца был построен храм во имя архистратига Михаила.
Солдат донес о бывшем ему видении по начальству, и когда об этом доложили императору, он ответил:
— Мне уже известно желание архангела Михаила; воля его будет исполнена.
Вслед за тем государь распорядился о постройке нового дворца при котором должна быть построена и церковь во имя архистратига Михаила, а самый дворец было приказанно называть Михайловским замком.
Закладка замка происходила 26 февраля 1797 года, а готов был он в 1800 и 8 ноября состоялось его освящение, одновременно с освящением и его церкви.
Освящение отличалось большою торжественностью.
Государь и великие князья ехали верхом.
Государыня, великие княгини и первые чины двора ехали в церемониальных каретах от Зимнего дворца к замку, между выстроенными полками, при колокольном звоне по всему городу.
Церковь освящал митрополит Амвросий, в сослужении со всем святейшим синодом.
Митрополит после освящения удостоился получить от Павла в награду бриллиантовый иерусалимский крест.
Наружный вид замка при основании его был великолепен.
На всех фасадах красовались мраморные статуи, вазы и разные фигурки, служашие теперь украшением Зимнего дворца.