Короткий путь на дно
Шрифт:
– Тогда давай думать, и думать очень серьезно, раз мы в таком серьезном положении, – согласился Шариф с твердой решимостью, какой Магиба давно в нем не видел.
– А я уже подумал, – заявил Магиба, – и придумал.
– Уже? Когда же ты успел?
– Хороший ты парень, Шариф, только все время забываешь, что твой друг вор, а не идейный пустомеля, – гордо заявил Магиба. – Ты в хижине Отти бывал, видел, что у него есть подробные карты?
– Да, конечно.
– Уже молодец, а я думал, что ты с ним только о благе народа разговаривал и ничего, кроме светлого будущего впереди, не видел, – похвалил друга Магиба, но, увидев, как Шариф надулся, поспешил исправиться. – Ну, извини, это я так, треплюсь! Карты есть и у Бусинги. Они, когда планируют свои делишки, собираются каждый со своими картами. Сам Отти на операции выезжает очень редко – он осуществляет общее руководство, а всю грязную работу делает как раз Бусинга. Так что карты всегда в лагере, и мы можем ими завладеть. Только нужно, чтобы Отти тоже остался в лагере.
– Это ты здорово все подметил, – похвалил Шариф друга, – только нам пешком от них не уйти, а преследовать нас будут обязательно.
– Тут я тоже кое-что придумал и выяснил. Помнишь, мы военных перебили на дороге, когда эти мешки с деньгами добывали? Так вот, эти четыре машины, на которых мы ездили, не единственные. Есть еще грузовик и одна современная легковая машина. Думаю, что это личный автомобиль Отти, на котором он выезжает в город по каким-нибудь важным делам. Как-то он со своим хозяином должен общаться? И денежки в банк наверняка кладет. Где они спрятаны, я тоже знаю. Главное, чтобы ты с управлением справился.
– Я справлюсь, не волнуйся! – убежденно заявил Шариф. – Остается только подождать, когда большая часть отряда уедет на операцию. Потом захватываем карты, выводим из строя рацию и бежим.
– А вот про рацию я забыл, – сокрушенно покачал головой эфиоп. – Что значит нет во мне технической жилки…
– Не прибедняйся, Магиба! А благодаря кому мы из тюремной машины выбрались? Слушай, – вдруг обеспокоенно сказал Шариф, – а вдруг мы здесь под постоянным наблюдением находимся, как новички, которые не заслужили доверия. А?
– Это ты правильно предположил. За нами действительно приглядывают. Но ты напрасно беспокоишься. Я у них подозрений не вызываю. Стараюсь вести себя так, будто всю жизнь мечтал тут у них оказаться. А насчет тебя, с твоим угрюмым выражением лица и меланхолией, сомнения есть – это правда. Командиры меня об этом напрямую не спрашивали, как твоего друга, а вот бойцы поглядывают на тебя с явным подозрением. Я всем стал рассказывать, что у себя на родине в Сомали ты тоже в рядах сопротивления был. Пострадал за идею и теперь в бегах. А твой хмурый вид объяснял тем, что ты постоянно разрабатываешь всевозможные планы, которые скоро предложишь командирам. К этому, кстати, с большим уважением отнеслись!
– Ну, ты даешь, – восхитился Шариф. – Каков хитрец! Как же ты в тюрьме-то оказался…
– Это неважно, бывают и у меня мелкие неудачи. Но я ведь выбрался оттуда.
– Ничего себе, мелкие неудачи! – рассмеялся Шариф. – А ты помнишь, что из тюрьмы выбрался благодаря мне?
– Конечно. Но я всегда умел выбирать друзей.
Друзья расхохотались и обнялись. Шариф обратил внимание, что невдалеке проходил Бусинга. Наверное, очень кстати, что он увидел новичков в таком веселом настроении – меньше будет подозрений. Идея хорошая, надо продолжать усыплять бдительность подозрительных командиров, решил Шариф и тут же поделился своей мыслью с другом.
Не проходило и дня, чтобы Отти не приглашал новобранцев к себе под любым предлогом либо затевал разговор на улице. Этим он преследовал одну лишь цель – подогревал патриотические чувства в волонтерах, продолжал их идеологическую обработку. В этот день генерал позвал к себе Шарифа, который не виделся с боссом уже дня три.
– Мне доложили, мой юный друг, что в последнее время тебя что-то сильно беспокоило, – начал Отти без всяких предисловий, – что ты уже несколько дней пребываешь в удрученном состоянии. Скажи мне, в чем причина? Может быть, я смогу помочь тебе чем-то?
Ага, помочь, усмехнулся про себя Шариф. «Можно подумать, что он действительно переживает за меня».
– Что вы, генерал, – возразил юноша с оптимизмом, который у него появился после последнего разговора с Магибой, и продолжил, разыгрывать наивного простачка: – какая печаль? Моя голова была занята дальнейшими планами и проектами. Я очень хочу помочь вам, быть вам полезным. Все это время я напряженно думал, что можно предпринять в дальнейшем.
– Вот как? – искренне удивился генерал. – И что же ты придумал?
– У меня слишком мало опыта в таких делах, генерал, а одного энтузиазма маловато. Боюсь, все, что я предложу, покажется вам наивным.
Шариф решил затеять этот разговор по двум причинам. Во-первых, рассеять подозрения относительно своей лояльности, если они у генерала зародились. А во-вторых, ему хотелось взглянуть на карты Отти. Если уж планировать побег, то лучше заранее иметь представление о том, где они сейчас находятся и куда лучше всего двигаться.
– Не стесняйся, Шариф, говори. Мы все обсудим, как взрослые люди, как настоящие воины. Мне нравится, что ты думаешь о нашем деле, – решил лишний раз похвалить своего бойца Отти. – Это хорошо, что ты настроен помочь нам. Потом мы обязательно поможем тебе. Ведь твой народ страдает, так же как и мой.
– Ну, так вот, – продолжил Шариф, благодарно покивав по поводу обещанной «помощи», – мне кажется, что не стоит ограничиваться только военными операциями. Вы часто говорите о продажном антинародном правительстве вашей страны. Я думаю, что раскрыть его планы, его сущность в глазах народа – более весомый удар, чем истребление предателей и террор.
– Вот как? – удивленно и с плохо скрываемым разочарованием воскликнул генерал.
Шариф уловил эти интонации. На самом деле, Отти давно уже перестали волновать политические цели движения. Ему больше нравилось наживаться на этом материально. Естественно, что направление мыслей Шарифа шло вразрез с его намерениями и планами. Юноша это понял и поспешил внести соответствующие коррективы в свой экспромт.
– Да, – убежденно заявил Шариф, – именно это нам и нужно.
Он умышленно сказал «нам», а не «вам», как бы не отделяя себя от повстанческого движения.
– Для этого не обязательно атаковать столицу. Я думаю, что в сейфах любого административного центра, в офисах любого уровня администрации мы найдем соответствующие документы. Опубликовав их содержание или доведя его любым другим способом до сведения народа, мы подорвем доверие к существующей власти. Более того, мы поднимем доверие народа к нашему движению.