Короткое замыкание антиподов
Шрифт:
– Сейчас начнется реклама Маркизских островов, - предположила Гута.
– Хэй, гло! Я не рекламирую. А говорю потому, что это имеет отношение к теме. Вот. Короче, в августе Хобарт говорит: «Гоген, мы хотели бы взять на Нуку-Хива четыре небольшие фермы. Ты поможешь моей squaw, чтобы было нормально?».
– Aha o «squaw»?
– спросила Китира.
– E «squaw» esto «vahine» o te US lingua, - сказала Чеди. Гоген кивнул и продолжил.
– Я не стал вникать, зачем им надо четыре фермы. Мало ли, какие у человека идеи по бизнесу. А
Сержант Вомо повернул на полоборота гильзу от снаряда над спиртовкой (видимо, с целью равномерности прогрева рыбы, находящейся внутри) и поинтересовался.
– Гоген, а эти фермеры, они кто по религии?
– Они, типа, шотландские католики. Но дело даже не в том, что баптисты враждуют с католиками, а в том, что для южных баптистов, GM-агрокультуры это хуже чем для исламистов – свинина. По южно-баптистскому шариату, это криминал 1-го ранга.
– У баптистов нет шариата, - вмешалась Лианелла.
– Шариата, как бы, нет, - согласился Гоген, - Но есть какая-то похожая книжка, и там написано, за что надо сжигать или побивать камнями. Правда, в Штатах не очень-то побалуешься с прямым насилием. Это вам не Евросоюз…
– В Евросоюзе насилие тоже запрещено! – снова вмешалась француженка.
– Да. Но в Евросоюзе полисмен не может просто застрелить погромщика, который не подчинился требованию. А в Штатах может. Отсюда – разница. Вот. Но, это никак не исключает подлянок. Проколотые шины у тачки. Бутылку с огнесмесью в сарай. Ну, понимаете… И еще адвокатский шантаж. Адвокаты в США, это, базис касты оффи.
– Легальные рэкетиры, - согласился сержант Рилдэ, - Про это даже в кино есть.
– А откуда у этих фермеров GM? – поинтересовалась Гута.
– Отсюда, разумеется. Лорин протащила посадочный материал через американскую таможню. В начале все было ОК. А летом начался терроризм… Но сейчас эти янки нормально устроились на Нуку-Хива. Кузен Лорин, за кружкой пива сказал, что их пытались пугать нашей Хартией, а он вообще не заметил, какая разница между янки-Гавайями и нашими Маркизами. Только, наши сборы меньше, чем их налоги, нет адвокатов, и нет принуждения к лицензиям, банковским кредитам, страховкам. Если кратко, то нет узаконенного рэкета. Так это выглядит с позиции фермера…
Тиатиа снесла штык-ножом верхушку очередного ореха и недоверчиво спросила:
– Что, так-таки и нет больше никакой разницы?
– Ну, - Гоген улыбнулся, - после энной кружки пива парень нашел еще пять отличий. Первое: в пабе смотрят по TV ацтекбол, а не бейсбол. Второе: деньги - фунтики, а не баксы. Третье: машины на спирте, а не на бензине. Четвертое: люди купаются голые. Пятое: в католическом marae – чай с крекерами вместо communion.
– Вместо чего-чего?
– Э… Вместо какого-то шотландского католического ритуала. Я это не понял.
– E aha catholic tahuna-lipo aita mo-ee teie, - предположила она.
– Что? – не поняла Лианелла.
– Я говорю: наверное, католическое колдовство от этого не будет хуже.
– Вообще-то, - сказала француженка, - считается, что этот ритуал, communion, или eucharist, имеет очень серьезное значение для верующих католиков.
– А по-моему, - заметила Деркето, - религиозные террористы специально раздувают значение всяких мелочей. Типа как у Свифта в «Гулливере» была война из-за спора, с какого конца разбивать яйца, с тупого или с острого.
– Религиозный терроризм, - возразил сержант Вомо, - возникает из-за кризиса старых производственных отношений. Как и любой терроризм, или политический конфликт. Парни, которые там, на рафте плывут сюда, докажут тебе это, как не фиг делать.
Капрал-военмед повернулась туда, куда показал сержант, и скептически хмыкнула.
– А, по-моему, эти парни хотят не поспорить про марксизм, а упасть нам на хвост. В смысле, на хвост нашей печеной рыбе. И не только на хвост.
– Шестеро парней, - произнесла Чеди, - Почему-то без девчонок.
– Понятно почему, - возразил ей Рилдэ. – Это патрульная смена местных волонтеров береговой охраны.
– Да, я знаю. Но, еще неделю назад летали и девчонки тоже. А сейчас… Вот, скажи, сержант, что происходит? По ходу, войны же нет. Почему тогда все вот так?
Сержант пожал плечами, порылся в кармане лежащего рядом комбинезон, вытащил сигарету и прикурил от зажигалки, сделанной в виде миниатюрной торпеды.
– Происходит какая-то фигня.
– Какое-то это кривое объяснение, - пробурчала Тиатиа, расправившись с последним кокосом и вытирая штык-нож бумажной салфеткой, вынутой из военной аптечки.
– Ну, блин, я не политолог, - сказал он, - как еще объяснить, если это интуиция?
– А знаете, - вмешалась Лианелла, - у меня сейчас тоже это чувство. И у меня оно уже возникало во Франции, в июне, когда начинался католический фестиваль.
– …Но, - заметил Вомо.
– тогда альянс спецслужб сорвал исламистам теракт.
– Однако, - возразил Гоген, - после этого началась такая колбаса...
– Суб-лейтенант Зигерт идет, - перебил Амра.
Лайм Зигерт, молодая афро-латино-утафоа-англо квартеронка, окинула всю компанию быстрым и цепким, но предельно дружелюбным взглядом, и хлопнула в ладоши.
– Гута, Деркето, Китира, хватит глазеть на парней. Все равно, те, что с самым толстым хером, не здесь, а на Мадагаскаре…
– Это слухи, шеф, - отреагировала Деркето, - В среднем, хер на Мадагаскаре такой же.
– А меня это вообще сегодня не интересует, - сообщила Гута, щелкнув резинкой своих черных эластиковых трусиков, - у меня, типа, биотехнологический перерыв.
– Теперь, к делу, - сказала суб-лейтенант, - Полувзвод, контроль! Сержанты! Рапорт!
– Состав 6, на постах 2, здесь 4, из них 1 с биологией, докладывал сержант Рилдэ.