Корова царя небесного
Шрифт:
– О чем?
– Преступная шайка расширила сферу своей деятельности. Ведь ежу ясно, сначала потрошили лишь финансовых аферистов, которые предпочитали не сообщать о бандитских налетах, сидеть тихо и не признаваться в наличии у них грязных денег. А теперь принялись и за более честных предпринимателей. Из чего делаю вывод – не столько обнаглели, сколько решили быстренько закруглиться, нахапав напоследок, пока их не накрыли. А когда закруглятся, полиция может себе локти кусать и плевать в бороду, вымогателей уже не прихватишь. И вообще надо признать –
Элюня подумала – и ее Казик умный, вон как все разложил по полочкам. А ей ничего подобного и в голову не приходило. Возможно, комиссар Бежан тоже разобрался в афере, а вот она нет. Как все-таки полезно, а главное, приятно беседовать с Казиком, он все тебе растолкует, прояснит, а сам ничего не выпытывает, ничего из тебя клещами не вытягивает, бестактных вопросов не задает. И так все растолковал, что она сразу все поняла и поверила. Хотя... Какое сначала и теперь, если дело и трех недель не тянется? И какое поверила, если он так толком о своих тайнах и не поведал? А что он такой умный... Езус-Мария, уж не занимается ли и он сам какими неблаговидными делами, иначе с чего ему так хорошо разбираться в поступках аферистов и рэкетиров? Не иначе, судит по собственному опыту...
Бесхитростная девушка решила тут же разрешить свои сомнения.
– А случайно ты сам не... Уж не скрываешь ли ты что от меня?
Вот, сама задала бестактный вопрос, но надо же знать. И пока она мучилась, пытаясь поделикатнее сформулировать его, Казик, с полуслова поняв, выручил девушку:
– Нет, дорогая, будь спокойна. Я не аферист, во всяком случае, если немного и... того, статей уголовного кодекса не нарушал. Мне нет необходимости пользоваться стиральной машиной, мои доходы чисты, разве что иногда кое-кому помогу со стиркой, а так я чист перед законом. Так что у тебя нет оснований подозревать меня в серьезных преступлениях.
– Тогда что же...
– Просто совершил раз в жизни ошибку, вот она и давит меня. Ладно, признаюсь, хотя и не уверен, что после этого ты захочешь со мной знаться. Боюсь, потеряешь ко мне всякое уважение, но раз настаиваешь – скажу. Знаешь, кто сидит перед тобой? Последний идиот!
В Элюне все так и всколыхнулось. Казик сам подсовывает ей повод для разрыва с ним.
Возможно, Казику пришлось бы пережить самые тяжкие минуты в жизни, не позвони в этот момент телефон. Вся в отчаянии от принятого судьбоносного решения, вся в нервах и красных пятнах, Элюня схватилась за трубку, как утопающий за соломинку, обрадовавшись ниспосланному свыше антракту.
– Пани вчера была в банке, – услышала она голос комиссара Бежана. – Узнал об этом из банковского компьютера и должен знать, что вы там видели.
Громом с ясного неба ударило в Элюню двойное потрясение: ворвавшийся в ее интимные чувства деловой голос комиссара и возникший перед глазами Стефан с бородой в машине у банка. Этого было вполне достаточно, чтобы девушка застыла камнем.
Голос в телефонной трубке гремел на всю комнату.
– Алло! Неважно, кто я. И кто вы – тоже. Да нет, не разъединили, только пан что-то такое сказал, от чего пани Бурская еще какое-то время пребудет в оцепенении, с ней это временами случается. Так что наберитесь терпения и немного подождите. Мне и самому интересно, чем это вы ее так прибили.
– Кто у телефона, кто? – надрывался в трубке комиссар Бежан.
– Да не все ли равно! Пани Бурскую я с детства знаю, еще в школе вместе учились. Кто да кто! Надеюсь, будущий супруг пани Бурской! О, уже оживает понемногу.
Элюня и в самом деле оклемалась немного и забрала трубку из руки Казика.
– Да, это я, извините, пан комиссар. Да, я поняла ваш вопрос. Видела я в банке много чего, но все вещи обычные. Людей тоже видела, не так уж их и много там было. А на паркинге – полную глупость, но тоже ничего особенного. Все это вам немедленно описать?
– Да.
– Но это долго...
– Ничего, все равно скорее, чем если я поеду к вам.
– Ладно. У окошечка, где выдают по чекам, было два человека, – начала Элюня, хорошо понимая смысл расспросов комиссара полиции. – Одна баба и один мужик.
– Бабу не надо.
– Мужчина среднего возраста, волосы с проседью, очень худой, лицо изрезано морщинами...
– Не подойдет, давайте о других.
– У кассы в ожидании денег стояло тоже двое. Молодой парень, не старше двадцати, волосы завязаны хвостом, висит до середины спины, темный шатен, нос торчит, джинсы и простроченная куртка. Второй постарше, лет сорока, выглядит пристойно, похож на дипломата, короткая стрижка, бритый, надутый, высокий, метр восемьдесят два, худощавый...
– Молодой с носом никого вам не напомнил? Не доводилось его видеть раньше?
– Нет. Я понимаю смысл вашего вопроса, это не он. Тот нос был... как бы это поточнее выразиться... более тонкий, что ли, такой костистый...
– Не подходит. Мне нужен блондин с квадратным лицом.
– А такого я видела на стоянке! – оживилась Элюня и позабыла об осторожности. – Он выбежал из банка и сел в ожидавшую его машину...
Тут до нее дошло – проговорилась, и она прикусила язык. Ни за что на свете не выдаст своей тайны полицейскому, да еще в присутствии Казика.
– Ну! – торопил ее в трубке голос Бежана. – На стоянке, говорите? Что там было на стоянке?
– Машины, – слабым голосом отозвалась Элюня в отчаянных поисках выхода. – Я приехала и высматривала место для машины, потому и заметила. Один вроде бы собирался уезжать, сел, но не уехал, не было водителя, а он оказался пассажиром. А потом прибежал водитель, как раз тот самый блондин, но лицо у него не совсем квадратное, скорее прямоугольное. Челюсть и лоб в сумме образуют прямоугольник. Причесывается назад. Больше ничего не заметила, он слишком быстро мелькнул перед глазами.