Корпорация Деда Мороза
Шрифт:
— А вы к кому в Ключи-то?
— К Зинаиде Воронковой, старый знакомый я, вот приехал в Россию и решил навестить.
— А что, за границей живете? — оживилась девушка.
— Во Франции… Послушай, милая, — осенило вдруг Арсения. — Не привык я так долго ждать да тратить время попусту. Может быть, имеются у тебя знакомые, кто отвез бы до деревни? Плачу по европейскому тарифу!
И через полчаса старик стоял перед покосившейся калиткой нужного дома. Услышав о «европейском тарифе», кассирша быстро позвонила кому-то, и вскоре к вокзалу подкатила видавшая виды «копейка» с бравым
Пока Арсений нащупывал засов, в кармане пиджака завибрировал телефон.
— Сеня! — врезался в ухо взволнованный голос жены. — Ты почему не отвечаешь, с утра пытаюсь дозвониться!
— Прости, не слышал, много гулял по городу, а сейчас вот…
— Сенечка, где бы ты ни был сейчас, нельзя делать того, что задумал! Возвращайся в гостиницу, ни с кем не встречайся и не разговаривай!
— Что за бред! — раздраженно поморщился Арсений. — Ты не представляешь, что решится в ближайшее время, я приехал в Ключи… хм, Лиза, только сейчас до меня дошло — Ключи! Эта деревня должна стать ключом к двери, за которой будущее. Разгадкой, началом и одновременно продолжением. Скоро мы все узнаем, я специально не звонил раньше времени. Хочу поехать к Морозу вооруженным, хочу открыть ему правду, подкрепленную фактами.
— Сенечка, послушай меня! — умоляюще перебила Луиза. — Я чувствую, что сейчас нельзя ничего делать, тут таится какая-то опасность, может случиться что-то нехорошее!
— Стоп! По-моему, ты чересчур увлеклась детективами, которые заказываешь по Интернету. И скажи своей интуиции, чтобы лучше работала над новым меню, мне кажется, ты неправильно трактуешь ее подсказки…
Арсений вдруг замолчал на полуслове, увидев, что на крыльце стоит пожилая, очень худая женщина, кутающаяся в шаль, и, не мигая, прожигает его внимательным колючим взглядом.
— Все, Луиза, мне пора, — осторожно сказал он, нажал отбой, отключил телефон и медленно положил в карман, в нерешительности застыв перед калиткой.
— Проходи, не заперто, — подала голос старуха.
— Спасибо. Я ищу Зинаиду Воронкову, она, должно быть, ваша дочь?
В первый момент Арсению показалось, что женщина закашлялась, но потом понял, что смеется. Скрипучим старческим карканьем.
— Ты не ОН. Хоть и очень похож. Двадцать пять лет жду, а он все не приходит. Устала уже. Проходи, с тобой буду говорить, в тебе есть что-то от него. А с теми, другими, не стала. Ни слова они из меня не вытянули.
Морозов аккуратно прикрыл калитку и направился к крыльцу. О чем она твердит? Странная какая-то!
— Так могу я узнать про Зинаиду…
— Я Зинаида. Что, удивлен? Ну не так уж я и стара, как кажется. А как бы ты выглядел, если б двадцать пять лет прожил в постоянном стрессе? В ощущении своей вины? Когда единственный друг — бутылка?
Действительно, вблизи женщина выглядела гораздо моложе. Просто ее желтоватое сухое лицо, ржавый низкий голос, болезненная худоба, седые спутанные волосы, старая поношенная шаль, застиранный халат невнятного цвета и грязные калоши на босых ногах — все это издали создавало впечатление, что перед ним старуха. Но стоило присмотреться внимательнее, и первоначальный
Зинаида пропустила гостя в дом, закрыла входную дверь на тяжелый засов и пошла на кухню. Чистота, царившая в комнатах, никак не вязалась с образом хозяйки и обстановкой. В первую очередь в глаза бросалась откровенная нищета и разруха: мебель еще времен его молодости, протертые до дыр ковры, протекающий потолок, обычные лампочки вместо светильников, покосившиеся стулья и потрескавшаяся краска на стенах. Но пол при этом сиял чистотой, и в комнатах пахло свежестью осеннего деревенского дня. Наверное, потому, что окна были раскрыты настежь.
— Привычка такая, — пояснила женщина, заметив изумление Арсения. — Хоть и проработала в родильном зале всего ничего, а трепетная привычка к стерильности осталась. Из меня бы вышла хорошая акушерка, если б не тот случай. Вся жизнь под откос пошла. Вот, теперь полы в поликлинике мою, а потом и дома продолжаю. То ли по привычке, то ли потому, что деть себя некуда.
Зинаида села напротив Арсения и снова внимательно уставилась на него. Тревожным немигающим взглядом. А потом вдруг усмехнулась, и лицо женщины преобразилось на пару секунд, будто стало чуть моложе и добрее.
— Так почему ты так долго не приходил? И почему ОН сам не пришел?
— Кто он?
— Дед Мороз. Я его ждала.
Арсений похолодел. Этого не может быть! Откуда… да откуда она могла узнать?
— Вы шутите? — осторожно спросил он.
— Я все знаю! Я ведь потом прочла в газетах и поняла, что сломала жизнь владельцу корпорации Деда Мороза. Миллионеру. Меценату. Хорошему, как говорят, человеку.
Так это была просто аллегория! Владимира многие называли Дедом Морозом, особенно журналисты, даже не подозревая, насколько правы. Это, пожалуй, было самой удачной шуткой основателя корпорации — назвать свое детище истинным именем. Спрятать тайну на виду.
— Сломала жизнь?
Зинаида молча встала, открыла ящик поцарапанного старого бельевого комода, почему-то приютившегося на кухне, вытащила бутылку, в которой плескалось что-то мутное, и залпом выпила несколько глотков из горлышка. Поплыл запах крепкого алкоголя.
— Еще десять лет назад я бы в ноги кинулась и стала бы прощение вымаливать, а сейчас мне почти все равно. Просто очень хочется очистить душу и забыть. Я подумала: раз он до сих пор не докопался до правды и не пришел ко мне, значит, так нужна ему правда? Кто их поймет, миллионеров этих. Хотя, ведь тогда он был просто убит…
— Кто? — осторожно перебил Арсений, уже догадываясь обо всем.
— Владимир Морозов. Приступ ведь с ним в нашей ординаторской случился, именно тогда я увидела знак. — Акушерка замолчала на несколько минут.
— Зинаида! О чем вы, какой знак?
— Ладно, начну по порядку. Я так долго ждала этого дня, что слова вроде бы должны сами от зубов отскакивать, ан нет, горло словно спазмом свело. Ну ничего, справлюсь.
Странная собеседница сделала еще пару глотков из бутылки, вытерла губы ладонью и уставилась немигающим взглядом в окно.