Корпорация «Исполнение желаний»
Шрифт:
— Бренди будет в самый раз, спасибо. — Отозвалась я, останавливая выбор на чем-нибудь покрепче. Нахождение среди этих самцов быстро выкачивало силы, и мне срочно требовалось немного расслабиться.
Получив в руки вожделенный напиток, я отправилась в дальний конец комнаты, где за шторкой притаилась дверь, ведущая на балкон, который я увидела из окна. Бросив вопросительный взгляд на Чейзера, и получив утвердительный кивок, я шагнула в свежий, пахнущий машинами и цветами, вечерний воздух.
Стоя там, на балконе на третьем этаже, я все никак не могла взять
Бренди медленно стекал в желудок, принося такое нужное в этот момент облегчение и легкую, почти пустую голову. Пространство сада и насаждение высоких деревьев скрывало дорогу, и гул машин отсюда почти не был слышен. Удобно, тихо, хорошо.
Там, в комнате, обсуждалось распределение обязанностей — кто и что должен сделать в течение следующих двадцати четырех часов, чтобы операцию не затягивалась во времени. Над столом Мака уже откуда-то появились два больших экрана, которых раньше там не было (я не стала удивляться технической составляющей этого дома — один только бар заставил задуматься, сколько еще скрытых кнопок и панелек приходится на квадратный метр любой комнаты. Наверняка, десятки, если не сотни). Они рассматривали снимки с каких-то камер — я отдаленно узнала подъездные ворота Тали, которые когда-то, везя своих несчастных пассажиров, проезжал скрипучий автобус. Сразу за воротами был КПП.
Вспомнился усатый служивый Броцки, который так радел за меня — умелого хакера, предлагая жилье получше. Где-то там, так и была комната, которую я занимала так недолго, в жилом комплексе с названием Бэль-Оук парк. В соседней тогда жила Янка. Еще до ранчо, до поджога….
Где-то там, так и стоит жара, которую лишь изредка смывают короткие, никогда не виденные мной дожди.
А здесь, в комнате, вокруг экрана сгрудились мужчины. Дэлл указывал кончиком карандаша на какую-то деталь на снимке, остальные кивали. На балкон долетали слова «электрический забор», «вышки», «место подхода». А еще что-то про растительность, отвлечение, расстановку и куча прочих слов, о которых я не задумывалась.
Это теперь их работа. И я знала, что они сделают ее хорошо. А мои усилия где-то здесь и заканчивались. Все было передано в руки профессионалов, и это было делом уже даже не дней, а часов, когда Халк сможет покинуть опостылевшую за долгие четыре года территорию.
Халк…. Вспомнились его серебристые глаза и выгоревшие от солнца волосы. Закатанные до локтей рукава белой рубашки, золотая цепочка на шее и знакомый до боли запах. Я покачала стакан с бренди в руках и вдруг точно поняла, почему ничего не сказала про Дрейка.
Дело было не в том, чтобы получить восхищенные взгляды этих парней у меня за спиной — мол «Ну, надо же какая смелая! И туда сходила, и с этим поговорила» (хотя, это, без сомнения, было бы приятно) И не в том, что это могло, возможно, облегчить им задачу или хотя бы совесть. Ведь признайся я в согласии Дрейка, им не пришлось бы волноваться о последствиях. Но для меня все это было не важно. Ведь им все равно придется туда идти, применять силу, проходить ворота — иначе никак…. Других вариантов все равно нет.
А вот что меня по-настоящему волновало, так это — что скажет сам Халк, когда поймет,
Какой будет тогда его реакция на мою «ошибку»? Ощетинится он? Отстранится? Разозлится?
Я редко видела злого Халка, и никогда на себя. Представлять это было неприятно…. почти болезненно, но мне отчаянно нужно было видеть его реакцию на «неидеальную» меня.
Способен ли он будет так же осознанно и логично подойти к этому, как подходил к другим вещам?
Пока я думала об этом, из комнаты послышалась фраза Рена:
— Действовать на воротах придется тихо, и, по возможности, без смертей. Не нужно привлекать к себе внимание до того, как закончим. Мы войдем и выйдем оттуда до того, как кто-либо предположит, что мы так вообще были….
Я кивнула.
Вот и именно.
Скажи я им, что Дрейк уже разрешил большой «бадабум», то тут и начнется веселье больших мальчиков с гранатометами, взрывами и прочими спецэффектами. А так, глядишь, еще и все живы останутся.
Я усмехнулась. Чему-то непонятному. Чему-то своему.
Может быть, тому, что скоро все закончится. Закончится эта странная и по-своему захватывающая эпопея и огромный кусок моей личной истории. Моего прошлого, принесшего сколько трудного, столько и нового в мою жизнь.
Отчаянно хотелось увидеть Халка.
И чем ближе приближался этот момент, тем глупее появлялись мысли «А любит ли?», «Будет ли так же рад мне на свободе, как был рад в Тали»? Изменится ли что-нибудь?
Все эти парни, эти пушки, эти задачи и стратегические планирования — все это было миром Халка. Теперь я понимала, что он принадлежал ему целиком и полностью. Даже когда был в заточении. Он был их командой, их сенсором…. И мысленно никогда не разлучался ни с той профессией, которую избрал, ни с друзьями, которые теперь тщательно и детально планировали его освобождение.
Найдется ли во всем этом место для меня?
Странные мысли, почти отступнические.
Все плотнее сгущались сумерки, все больше огоньков загоралось вдалеке. Бренди приносил временную апатию и фальшивый покой.
Среди этих космических автомобилей, кожаных курток, острых ножей и логических голов…. Где окажусь я, когда этот мир примет обратно своего блудного сына? Вмещает ли мир этих больших и сильных мужчин обыкновенных женщин, таких как я?
Я корила себя за слабость, но ничего не могла с ней поделать. Не хорошо было обо всем этом думать. И вообще сомневаться. Но я прошла такой длинный путь, выложилась на последние 99.9 процента, и теперь могла позволить себе кроху отчаяния.
И это тоже было правильно. Это добавляло густоты и перца в жизнь. Не живо то сердце, что не болит. А если болит, то, значит, любит. И лишь любовь дарит настоящую жизнь.
Я сделала еще один глоток, наслаждаясь хорошим вкусом и этим странным моментом — здесь и сейчас.
Нет, этот момент не был лучшим или худшим в моей жизни, но был таким, каким был. Часы, оставшиеся до того, когда все будет понятно. Часы до того, как все будет окончательно спланировано, а ворота пройдены. Может быть, сутки, до того, как я снова увижу Халка.