Корпорация «Исполнение желаний»
Шрифт:
Но здесь никто не сможет упрекнуть его за это.
За это он и любил Тали. По-своему чумазую и неприглядную, но в некоторой степени удобную дыру. Да, жизнь здесь была совсем не той…. Не было друзей, с кем он так любил проводить время, не было опасности, которая щекотала нервы и подсыпала зависимости в кровь, но так же не было и приказов. Здесь он мог быть хозяином и принимать решения сам.
Халк не единожды задумывался о том, какой выбор сделал бы, если бы представилась возможность уйти отсюда. Бросил бы все? Или бы остался?
Нет,
Но каждому дано свое.
Кто-то попал в Тали заключенным, он же — привилегированный боец из спецподразделения Комиссии, однажды не подчинившийся приказу — попал сюда «оунером». Не самый худший исход из возможных. Комиссия не стала бы «зачищать» — слишком дорого ей обходились подобные специалисты, но чтобы приструнить других, ей все же приходилось идти на жесткие меры.
Халк часто об этом думал. Раньше.
А теперь у него было это ранчо, другая жизнь, другие заботы. Этот особняк в какой-то степени стал ему домом. А вот о чем он никогда не думал, так это о том, что однажды здесь появится кто-то, кто заставит его сердце стать прежним — где-то мягким, где-то взволнованным, по-своему молодым…. Вот уж о чем он, казалось бы, забыл давным-давно.
Дым неторопливо колыхался в воздухе, время от времени, словно сговорчивая красавица, удалялся с ветерком прочь продолжать их совместное путешествие где-то в ночи.
Халк не особенно роптал на собственную участь. Профессионалы всегда оставались профессионалами — это от него не уйдет, просиди он здесь хоть еще сотню лет. То, что сюда закрыт доступ остальным — неприятно, но терпимо. Да, приходилось закрывать глаза на местные клубы и рестораны, непробиваемую тупость и неоправданную свинячью жестокость их обитателей, но это были мелочи. Он и сам умел быть жестоким, когда нужно, а многим мог бы и дать в этом фору. К тому же он привык терпеть гораздо более сложные ситуации, нежели эта.
Плюс ко всему, он нашел свою отдушину, о которой знали лишь единицы. Дело, которое помогало ему оставаться тем, кем он хотел оставаться. И это было важно. Это приносило облегчение.
Халк прислушался. Из спальни не доносилось не звука.
Шерин уже спала. По-крайней мере, он надеялся на это. Было бы совсем жестко подвергать ее еще одном нервному стрессу, настой он на том, чтобы они пошли в постель одновременно.
Ей нужно было уединение, чтобы раздеться и приготовиться ко сну, насколько это вообще было возможно при отсутствии зрения, и он ей это предоставил. Ни к чему давить.
Халк снова задумался.
Он знал, что эта ночь будет для нее беспокойной. Боль в голове вернется, она всегда возвращалась после такого. К тому же те, на ком проводили подобные эксперименты, всегда впоследствии испытывали приступы неконтролируемого страха или паники, терялись, впадали в постоянный стресс или депрессию, в редких случаях на них накатывала агрессия, а после физическая слабость.
Да, он должен был быть рядом. Он слишком часто работал с этим в прошлом, и слишком хорошо знал симптомы, а так же, как можно с ними справиться. Хорошо, если она проспит хоть пару часов.
С одной стороны, Халку было жаль, что пришлось подвергнуть Шерин сканированию, с другой — он был рад, что сделал правильный выбор. Грег бы ни за что не упустил момент добить ее, раскрошить и растоптать, представься ему шанс. Он с самого начала невзлюбил новенькую, как только она появилась на ранчо, но Халку было на это плевать.
Грег был удобен. Он был как раз таким, как нужно — жестоким, злым, агрессивным и не слишком умным. Хотя и амбициозный. Впрочем, амбиции без наличия мозгов никогда не помогали добиваться желаемого.
Но свою роль Грег выполнял хорошо. Он отменно пугал заключенных, держал их под тотальным контролем и уберегал от попыток к бегству, которые неминуемо заканчивались бы плачевно. В законы Тали были единогласно строги, тут не уберег бы даже Халк. Недаром ранчо было обнесено забором, по которому двадцать четыре часа в сутки тек ток. И не такой, от которого отдернется пальчик, а мама потом скажет «Ай-яй-яй!». Провода, многие из которых, подобно ловушкам, были искусно замаскированы, оказались бы фатальными для любого, кто посмел бы их коснуться — намеренно или же по несчастливому совпадению. Но чтобы таких случайностей не происходило, всех заключенных предупреждали об этом сразу же по прибытию на ранчо.
Таким образом, Грег был хорош для своих целей, но Халк знал — знал без ненужного сожаления или раскаяния, что его время истекло. Слишком глубоко нос Грега зарылся в пушке и слишком часто кулак касался кожи Шерин.
А от этого спинной нерв Халка скручивался в пружину.
Мысли снова незаметно переключились на лежащую в спальне девушку.
Надо же…. Как все повернулось.
Думал ли он когда-нибудь, что встретит ее здесь? Сколько лет он искал ту, на которую его внутреннее чутье безошибочно укажет словом «она»? Как получилось, что попавшая по ошибке в Тали заключенная, окажется той самой?
В том, что Шерин — это именно «та самая», Халк больше не сомневался.
Он принял этот факт почти сразу, как осознал его. А когда именно на него снизошло откровение, было не так уж и важно. Тогда ли, когда она сама приходила в его кабинет, дрожа от страха, но держа голову прямо, признавая совершенные «злодеяния»? Или когда ругалась с ним, будучи на птичьих правах, но все равно не сдавалась? А, может, когда пила свой несчастный бурбон у фонтана? Или когда крала еду для рабочих и покупала им на свои кровные баллы медикаменты? Или, может, тогда, когда решила, что четыреста пятьдесят тысяч в долг — это не так уж много за того, кого любишь? А, может, просто тогда, когда впервые посмотрела на него в клубе «Поло-Гранд»?