Корпорация «Исполнение желаний»
Шрифт:
Ларош ушел. Ушел на свободу. А Корпорация так и не связалась со мной. Я понимала, что, скорее всего и не свяжется, но ничего не могла поделать, продолжала глупо надеяться и угнетенно грызть печенье, приторный вкус которого уже стоял в горле с утра до вечера. Тысячи картинок мелькали перед глазами: вот человек от Корпорации в черном костюме стучится в дверь со словами: «Шерин Мур? Ваша миссия окончена. Следуйте за мной к машине….» И я иду к черному тонированному автомобилю, предвкушая, как вдохну чистый, наполненный ароматами воздух знакомой улицы в Клэндон-сити (хотя вряд ли любой город мог соперничать
Я по привычке одернула себя, но уже вяло, беззлобно. Ведь не вспоминала я о нем в последние дни. Тревоги и волнения вытеснили из головы что-то мелочное, устаревшее, оставив оголенный корень насущных проблем и некоторую пустоту, отдающую горечью. Какой смысл здесь думать об Алексе? Я не смогла найти его «там», чего уж изводиться от тоски здесь. Бессмысленные слезы лишь кислотой разъедят разум, но не подскажут, как справиться с новой ситуацией. Не помогут найти работу, добыть злополучные баллы и вернуться домой.
Солнце уже устало золотить оранжевые кончики горных вершин и теперь спешило укрыться где-то за ними, стремясь на покой в конце долгого дня.
«Долгого рабочего дня. — Усмехнулась я про себя. — Интересно сколько баллов они платят тебе за один пролет по небу?»
Я вздохнула и повесила голову, глядя на переплетенные пальцы рук. Пора принимать правду. Есть то, что есть. Я одна, и надеяться больше не на кого. А, значит, нужно выходить на улицу и встречать новую жизнь лицом к лицу. Протянуть ей каравай, разложенный на белоснежном полотенце и надеяться, что та не пнет с размаху в ответ.
Я посмотрела на последние лучики, пробивающиеся сквозь скалы, и поднялась со стула. Хотелось выпить. Мысль эта сначала удивила меня, но затем показалась даже разумной. Имею я право, в конце концов. Грядущие завтра перемены выпихнут меня из этой коморки, и посмотрим тогда, встану ли я сразу коленями в грязь, или еще смогу помахать шашкой. Но это будет завтра. А сегодня я отпраздную горькое крушение несбывшихся надежд и последний вечер безработного человека.
«Хакера. — Прокаркал насмешливый голос».
Угу. Хакера. Усмехнувшись, я прошла сквозь прихожую, раздумывая, куда положила сумочку с деньгами. Затем вспомнила, что моя «сумочка» болтается на моем запястье в виде браслета, чертыхнулась и, хлопнув дверью, направилась в ближайший супермаркет, на ходу придумывая разнообразные пытки, которым бы я подвергла юношу-кассира, если бы тот посмел раскрыть свой накрахмаленный бальзамами рот.
Вернулась я домой не с вином или, на худой конец, коньяком, как того бы желала моя душа, но с литровой бутылкой водки. Не праздновать же собираюсь. Ни к чему мне вкусом наслаждаться, а вот забыться хоть на пару часов не мешало бы. Выдернув из холодильника остатки колбасы, банку соленых огурцов и кусок сыра, я разложила все это на столе, не забыв достать из шкафа маленькую стопку, оставленную там кем-то непомерно заботливым.
Что-то бубня, про «Ты и сам видать тут до этого сидел, раз знал, что человеку нужно….», я откупорила пробку, морщась плеснула водки и тут же опрокинула все это в горло. Заела соленым огурцом, отчего-то икнула, напомнив себе заправского алкоголика со стажем, шумно выдохнула от отвратительного привкуса и тут же налила еще.
«Так я не просто «поеду». Так я понесусь с горы в вагончике, как на сумасшедших горках». Но дело нужно было делать, забыться хотелось всенепременно, и я, стараясь не смотреть на водку, выпила еще раз. Чувствуя, как алкоголь медленно растекается по желудку, превращая тугой комок нервов в пылающую сахару, я задумчиво рассматривала потрескавшуюся под самым потолком белую краску. Чего же мне захочется следующим? Петь? Общаться? Рыдать в чье-нибудь плечо, заплетающимся языком рассказывать, что никакой я, мать его, не хакер? О-о-о! Это будет интересный сюжет. Особенно для дешевого романа, который каждый приличный гражданин обязательно держит в туалетной кабинке.
Не успела я накрениться к столу, чтобы продолжить в бодро взятом темпе, как раздался стук в дверь. Застыв с наклоненной под сорок пять градусов бутылкой, я угрюмо посмотрела на дверь. Затем слезла с дивана и отправилась к двери. По видимому «плечо» для рыдания пришло само.
Распахнув дверь, я уставилась на стоящую в дверном проеме Янку. Та сначала удивленно посмотрела на мое лицо, затем перевела взгляд на руку, в которой я все еще держала бутыль, приоткрыла и закрыла рот, а под конец усмехнулась.
— Ну, ты даешь!
Я тоже посмотрела на водку, затем на Янку и нимало не смущаясь (голову уже приятно заволокло алкогольными парами) ответила.
— А тебе чего?
— Ты что празднуешь-то? — Она вытягивала шею, пытаясь из-за моего плеча рассмотреть стол.
— Ничего не праздную. Мужиков нет. Джема тоже. — Мне было бы впору подивиться собственной наглости, но напавшее безразличие только похохатывало из глубины сознания, заталкивая совесть куда-то далеко.
Янка, однако, нисколько не обиделась.
— Да я не за джемом.
— А за чем?
— Да, в общем, ни за чем. Просто так зашла, поболтать.
Она топталась на пороге, все еще удивленная моим изменившимся со вчерашнего дня настроением, не зная, что сказать дальше.
— Заходи. — Коротко кивнула я. — Выпьем.
Янка прошла к креслу, я, тем временем, достала вторую стопку. Разлила водку, выпила, не дожидаясь ее, и закусила куском сыра.
Янка, прежде чем выпить, какое-то время смотрела на меня, затем влила в себя огненную жидкость и тоже потянулась за сыром.
— Ты чего все-таки? Чего у тебя стряслось-то?
Я молчала, не зная, что ответить.
— Вроде не виделись несколько дней, а ты уже в одиночку пьешь. Поругалась с кем?
— Да с кем ругаться, я здесь никого не знаю еще.
— Вот и я тоже думаю…. С чего бы тебе так. Выглядишь, как на похоронах.
Я тоскливо отвернулась, продолжая молчать.
— Ну, ты расскажи уже. Всегда легче, когда поделишься.
Я посмотрела на Янку, раздумывая, как бы она отреагировала на мою правдивую историю. Можно ли ей доверять? Кому здесь вообще можно доверять? Так и не придя к выводу, я лишь вздохнула.