Корпорация «Исполнение желаний»
Шрифт:
Местность, окружающая станцию тоже не радовала глаз: редкие кусты по бокам забетонированной площадки, грязные канавы, куда стекала дождевая вода, серые горы, наполовину скрытые туманом, возвышались в отдалении, на горизонте.
Неся в руках конверт и хлюпая по лужам промокшими кроссовками, я приближалась к станции. Сзади, выдавая равномерное «ш-ш-ш», катилась сумка на колесиках. Всем этим меня снабдили на выходе из машины, указав, что в сумке хранится посылка и кое-какая сумма наличными, а конверт необходимо показать водителю автобуса. Вот и все. Попытка расспросить мужчин, что это за место и как я найду свой автобус, увенчалась коротким: «Это станция, которая тебе нужна. Автобус будет один. Не ошибешься».
Группа людей, большая часть которых сидела на сумках, схожих с моей, состояла из человек тридцати-сорока. Были здесь и мужчины и женщины, кто-то моложе, кто-то старше. Почти все они молчали, дожидаясь автобуса. На мое приближение никто не обратил внимания.
Я устроилась сбоку, спрятала конверт во внутренний карман куртки (при ближайшем осмотре он оказался наглухо запечатан) и стала смотреть на единственную дорогу, уходящую в горы, откуда по моему предположению должен был прийти автобус. Справа от меня, прикрывая от дождя рукой тлеющую сигарету, курил мужчина. Он кинул в мою сторону короткий взгляд и отвернулся.
Стараясь не крутить головой, я осторожно рассматривала людей. Одежда обычная, можно сказать походная — штаны, куртки, простая, но удобная обувь, почти у всех рюкзак или сумка. Кто они такие? Работники «Зоны 33»? Если бы не тяжелое молчание, повисшее над головами, можно было бы подумать, что все они возвращаются из отпуска, проведенного дома, на работу. На очень опостылевшую работу, судя по лицам.
— А чего все такие смурые? — Негромко спросила я мужчину, угнетенная тишиной.
Тот как-то странно посмотрел на меня, но ничего не ответил.
Смущенная и немного раздраженная (не хочешь, как хочешь), я стала смотреть в сторону.
— Уж лучше работать там, чем куда-то еще… — Вдруг послышался через какое-то время его голос. — Так ведь?
Не зная, о чем собственно идет речь, я неуверенно кивнула. И зачем-то промычала «Угу».
«Если бы ты еще знала, что там за работа» — отчитала я себя. Поддакиваешь черт знает чему.
— Я тоже думаю, что там лучше. — Добавил сосед и замолчал.
Я тоже замолчала. Поддерживать непонятный диалог не хотелось, авось скажу что-нибудь не то и попаду впросак. А то и проблем наживу раньше времени. А мне еще посылку надо передать….
Сделав вид, что роюсь в сумке, я притворилась занятой.
Не нужны мне больше вопросы. Вот приеду на место и там разберусь что к чему.
Вскоре подошел автобус. Желтовато-бурый, поскрипывающий тормозами. Засуетились, поднимаясь с насиженных мест, люди. Начали выстраиваться в подобие очереди перед фыркающими, с трудом расходящимися в стороны, дверями. Особенной спешки не было. Откуда-то возникли в руках конверты, копия моего, лежащего в кармане куртки. Сосед выкинул недокуренную сигарету в лужу, потянулся к сумке, нашел свой конверт и, пошаркивая подошвами старых ботинок, направился к автобусу.
«Наверное, и мне пора» — Подумала я, провожая его долговязую фигуру глазами.
В это время из дверей показалась лысая голова водителя:
— Заходим по одному, показываем штрих-код, садимся. В темпе, граждане, в темпе!
Те, кто до этого еще сидел на сумках, заторопились. Я последовала их примеру, нащупала бумажный пакет в кармане, подкатила сумку и пристроилась в конце очереди. От долговязого мужчины отделяло человек пять. Один за другим исчезали в салоне люди, не быстро и не медленно. Секунд десять на каждого. Шаг за шагом, переставляя мокрые ноги и подтягивая сумку, я медленно приближалась к дверям. Когда женщина, стоявшая впереди меня, скрылась внутри, настала моя очередь шагнуть на первую ступеньку и протянуть конверт упитанному детине-водителю.
— Штрих-кодом показывать надо. Говорил же! — Недовольно бросил лысый.
Я тут же перевернула конверт, на обратной стороне действительно имелось переплетение черно-белых линий. Подставив сканер, водитель быстро считал информацию, нажал какую-то кнопку, удовлетворенно кивнул и бросил:
— Заходи.
— А долго ехать-то? — Поинтересовалась я, затягивая в салон бряцающую колесами по ступенькам сумку.
— А тебе что, не терпится? — Он неожиданно громко заржал, будто услышав пошлый анекдот. — Садись, говорю! Не задерживай очередь!
Раздосадованная такой реакцией и коря себя за глупые вопросы, я начала нервно протискиваться в салон. Нужно было все-таки раньше очередь занять, теперь почти все места заняты. Да ну и черт с ними. Продвигаясь мимо сидящих по обе стороны от прохода людей, я дошла почти до конца.
«Ооо! Все-таки есть еще свободное место!»
С удвоенной силой дернув на себя сумку (чтобы та перекатилась через чьи-то пожитки, стоящие посередине прохода), я пробралась к сиденью и на секунду закатила глаза.
«Везет, как утопленнику…»
Слева от свободного места сидел мой недавний сосед по площадке.
«Не хватало только дурацких разговоров во время поездки».
Сдерживая досаду, я примостила сумку у ног и плюхнулась на сиденье. Может, если притворюсь спящей, то и диалога не будет. Жалко, что в окно не посмотрю, но ради такого можно и потерпеть.
Почти все, кто был на улице, утрамбовались в автобус. Некоторым сидячих мест не хватило — несколько человек возились в проходе, пытаясь найти свободное от поклажи место, куда бы можно было поставить ноги. Как только последний пассажир миновал водителя, взревел двигатель. Автобус, тяжелый и будто раздувшийся от обилия пищи кит, медленно развернулся на площадке и, поскрипывая рессорами, пополз по дороге в гору.
Я какое-то время просидела с закрытыми глазами. Никто из соседей с разговорами не лез, все ехали молча. Время от времени слышалось натужное чихание двигателя, будто от непомерной нагрузки автобус готов был сдаться и окончательно встать.
«Придется его тогда толкать всем вместе по грязи…»
Но этого не происходило, автобус полз в гору медленно и неотвратимо. Я расслабилась и перестала прислушиваться к двигателю.
Слева зашуршала куртка. Любопытство заставило открыть глаза. Мужчина наклонился к сумке и достал из нее большое красное яблоко. Глянцевое. Спелое. Смачно откусил и принялся жевать. Мой желудок тут же отозвался радостным урчанием, будто это в него сейчас упадет пережеванный кусок.