Корпорация счастья. История российского рейва

Хаас Андрей

Подвыветрились первый дух и душевность замысла. Встав на коммерческие рельсы, сама идея начала приобретать единственно возможную в данных условиях форму. Как нельзя выкинуть слов из песни, так же было невозможно исключить присутствие на вечеринках неприятных для молодежи прибандиченных спортсменов. Реалии времени были таковы.

После одной из вечеринок Миша Палтус вывел формулу, согласно которой молодежь может находиться в наполненном быками Планетарии и не обращать на них внимания. Стоя перед баром, Миша громко поведал своим друзьям:

— Я знаю, что в Планетарии нужно делать!

— Что? — спросили у него собравшиеся.

— Нужно куражиться и покупать

шампанское... Надоело бояться.

В известной мере он был прав. Ни молодежь, не принимающая грубость и задыхающаяся в присутствии уголовных элементов, ни сами бандиты, полагающие, что главное в жизни — это физическая сила, не могли договориться. Модникам вечеринки нужны были для души, а быкам — для тела Первые наслаждались музыкой и красотой, а вторые приходили, чтобы поизмываться над кем-нибудь. Как ни странно, возраст тех и других был примерно одинаковый: двадцать — двадцать пять лет. Различие было лишь в направлении и скорости движения сознания. Но как бы мало ни было это различие, между двумя этими направлениями лежала пропасть.

Разговор, состоявшийся в квартире на Фонтанке, был прямым следствием этих обстоятельств. Было решено действовать. Миша и Алексей стали рыскать по городу, присматриваясь к загнивающим домам культуры и старым кинотеатрам, а Андрей отправился за документами.

Общество «А — Я» размещалось на первом этаже ничем не примечательного дома на Фонтанке, полностью занятого кооперативами и фирмочками. Захар Коловский радушно встретил посланца «Танцпола» и пригласил в свой кабинет. Комната, обставленная конторской мебелью, была украшена несколькими картинами. Зарешеченные окна выходили на Фонтанку. За разговорами и прояснением ситуации выпили чаю. Захар Михайлович подробно объяснил Андрею процедуру вступления в общество новых участников и задал кучу важных вопросов. Через какое-то время Андрей перекочевал в соседнюю комнатку, где долго сочинял тезисы к будущему уставу молодежного клуба.

Те вещи, которыми они занимались, и те, которыми хотели бы заниматься, нужно было назвать сухими и казенными фразами, мысли расползались по чистому листу, Андрей злился и грыз карандаш. Не закончив труды в один прием, он откланялся и отправился домой.

Походы в «А—Я» продолжались несколько дней, и в результате Андрей принес на Фонтанку сброшюрованную папку, в которой были: устав Общества «А—Я» и Положение о молодежном клубе «Танцпол», имеющем выборного директора и концепцию деятельности. Бумаги были скреплены печатями и имели все необходимые формальные данные, позволяющие вести переговоры и некоторую хозяйственную деятельность.

Алексей с Мишей тоже не теряли времени. В результате проведенных поисков был обнаружен Дворец культуры на Васильевском острове. Гибнущее в тисках финансового кризиса огромное здание сталинского периода было мертво и обескровлено. После развала СССР интерес к социалистическим ценностям угас, и финансирование монструозного института культурного развития строителей коммунизма прекратилось. Дворец культуры влачил жизнь, больше похожую на смерть.

Построенное в форме вытянутого параллелепипеда, здание имело длиннющее фойе с двумя рядами квадратных колонн, кое-как пригодное к использованию. Все увиденное в здании производило угнетающее впечатление затхлости и упадка. Директриса этой богадельни, старая комсомольская мымра, долго присматривалась к молодым людям, недоверчиво слушала их красноречивые байки про молодежь и светлый праздник. Ее горящее отвращением нутро чувствовало, что эти напористые ребята — враги, и не просто врага, а враги идейные.

Новая формация врагов, еще не описанная в разъяснительных брошюрах. Желая получить деньги, тетка страдала, и от этого все время врала, запутывала переговоры, срывалась на визг, а после уморительно лебезила. Алексей с Мишей были в шоке от этой страшилищи, сидящей под портретом Ленина в кабинете, набитом рукодельным пионерским мусором.

Отвечая на поставленный истеричной директрисой вопрос: «Что же вы тут у нас во Дворце хотите сделать?», утомленный Алексей посмотрел на нее сонными глазами и, радуясь сорвавшемуся признанию, ответил: «Мы хотим танцевать».

Нагородив кучу нелепиц, убитая суммой директриса воодушевленно отдалась. Свежеиспеченный молодежный клуб «Танцпол» взял развалины в аренду. Начался накатанный процесс подготовки. Пригласили Яниса. Юноша из Мурманска, уже два месяца выступающий на Фонтанке как ученик Алексея, напросился играть вторым номером. На вопрос Андрея «Как тебя обозначить в рекламе», он четко и ясно ответил: «Я — Грув».

Быстро-быстро последние дни августа понеслись на встречу с Дворцом культуры. В новом месте, безусловно, была своя интрига, что-то неизведанное и загадочное. По как-то так сложилось, что даже у самих устроителей не случилось былого воодушевления. Впрочем, никто и не ждал ничего немыслимого от этой пробной вечеринки. Да и само здание могло повергнуть в уныние любого оптимиста.

Применив все технические новации: светотехнику, дым, мощный звук и пару усатых ментов, — «Танцпол» стартовал на Васильевском острове.

Пути-дорожки хороши, когда они накатаны. Так вышло и на этот раз. По небольшому количеству розданных флаеров набилось столько людей, что часть из них так и не смогла потанцевать у колонок и веселилась где-то на лестнице. К полутора сотням приглашенных «Танцполом» близких друзей прибавились около трехсот человек, купивших билеты.

Помещение, напоминавшее длинный коридор, рассекалось цветными лучами, высвечивающими кашу из людей. Царили бардак и несуразица. Андрей и Миша всю ночь бегали по длинному залу, задыхались от духоты и не имели возможности на что-либо повлиять. Помещение было такое, что если находишься в одной его части, то совершенно непонятно, что происходит в другой. Янис с Грувом играли на специально приподнятом подиуме, а Алексей опекал их, отбиваясь от многочисленных желающих заказать медляк.

В какой-то мере Мишины предположения сбылись: ленивые до всего нового братки-спортсмены не сообразили, что за ДК, что за Б.П., какого такого В.О. Морд почти не было, но случилась другая напасть. Васильевский — обособленное место, остров. Кто там живет, тот им и владеет. Заполнившие танцпол василеостровцы в массе своей оказались курсанта ми мореходных училищ, простыми и охочими до балдежа пропойцами. Действовали они слаженными группками, а пили так, чтобы напиться, — то есть бутылками. Бары в буквальном смысле взорвали — к утру там там не осталось камня на камне, они представляли собой руины с мешками денег, политых слезами барменов.

Трудная вечеринка прошла почти полностью без контроля. Вова с его кооперативом охранных услуг в порядке эксперимента был послан к лешему, и в зале орудовали лишь василеостровскне менты. Андрей, Миша и Алексей наслаждались, наблюдая за тем, как пожилые прапорщики, когда надо, с оттяжечкой, взмахивали дубинами, охаживая ими заводил беспорядков и прочих любителей разборок. Насилие резины крепко, но эластично заменило насилие человека. Эффективность у ментов с дубинами была такая, что Вова со своими подручными и рядом не стоял.