Корпорация счастья. История российского рейва

Хаас Андрей

Комната, оборудованная Мишей под мастерскую, была освещена яркой лампой. В центре стоял стол с тумбами, на нем были разложены картонные вырезки и разноцветные обрезки ткани. На полу валялись журналы, пакеты, а вдоль стены выстроилась вереница пустых пепсикольных бутылок. Алексей снял с плечиков шерстяную куртку без рукавов, надел ее и повернулся, давая себя разглядеть.

— Здорово, — сказал Инал. — Он сам все придумывает?

— Ну да.

С подоконника спрыгнул черный кот и стал тереться о ногу Алексея.

— Есть хочешь? Бедолага.

Они

вернулись в комнату, где англичанин разговаривал по телефону.

— Алекс! — сказал Тим, отрываясь от телефонной трубки. — Мой друг из Стокгольма, про которого я тебе рассказывал, может прийти завтра к тебе? ОК?

— Of course, Тим.

Инал встал и стал прощаться со всеми, пообещав завтра вечером зайти в гости с целой компанией.

Поздно вечером Андрей вернулся с концерта в сопровождении двух друзей и принялся воодушевленно рассказывать подробности:

— Представляешь, собралось тысячи полторы человек, я такого давно не видел! Менты долго никого не впускали, и все оттягивались на улице. Мы прошли без билетов и оказались в самом центре зала, где все прекрасно видно.

— Да ты что?! — округлив глаза, сказал Алексей, подшучивая над восторженным состоянием брата. — Не может быть!

Андрей запнулся, стушевался и, поджав губы, засопел, изображая решимость наброситься на брата с кулаками.

— Ладно, ладно, рассказывай, только стол не опрокинь, — продолжая смеяться, сказал Алексей.

— Ну так вот, все было так классно, что после концерн всех еле выгнали из зала.

— А что было-то? Ты где был, Андрюха?

— Я же тебе рассказываю, концерт в ЛДМ. Курехин с «Поп-механикой» и «Странные игры».

— Ну?

— Ну вот. Гаркуша на сцене такое выделывал, что ползала стояло на креслах. Курехин играл на рояле, а на сцене творилось нечто. Потом «Игры» стали исполнять все свои старые песни.

Ангола и Коля, с которыми пришел Андрей, молча слушали диалог братьев и с уважением поглядывали, как англичанин стряхивает сигаретный пепел в фирменную банку. В прихожей хлопнули двери, и в комнату вошли еще двое молодых людей.

— Здорово, привет всем! — радостно улыбаясь, обратился ко всем присутствующим черноволосый парень в костюме, на ходу стаскивая с себя галстук. — У вас дверь нараспашку. Привет, Ваня. — Привет, Женя, — ответила компания.

— Как бизнес? — поинтересовался Алексей.

— Все путем, — ответил один из них, лукаво щурясь и откидывая волосы рукой.

Иван Салмаксов и Женя Бирман — так звали пришедших — стали общими знакомцами и чуть ли не ежедневными гостямипоеле того, как пришли в гости в сопровождении известной модели Лары. Умница и красавица, Ларочка симпатизировала смешным ребятам из этой старой квартиры. Заезжая к ним в гости, она всегда привозила фрукты и разных друзей познакомиться.

Выглядели молодые люди как преуспевающие коммерсанты: автомобили, костюмы, галстуки, ботинки «инспектор». Они занимались самыми разнообразными делами, начиная от торговли лесом и заканчивая продажей палехских лакербоксов иностранцам.

Но

их всегда отличала позитивная настроенность. Улыбка Евгения могла бы останавливать воюющие народы — так она была хороша. Обаяние исходило от этого человека такими волнами, что после беседы с ним все без исключения принимали его точку зрения и убежденно считали его самого весьма достойным персонажем.

Естественное желание развеяться после скучных дел приучило молодых предпринимателей приходить в квартиру чуть ли не каждый день. До знакомства с обитателями Фонтанки Иван был страстным поклонником «Depeche Mode» и на привезенной из Америки аппаратуре самостоятельно экспериментировал с музыкой, но вскорости поменял подборку кассет на house-музыку и на волне восторженного подъема подарил Алексею новенькие колонки из родительской квартиры.

Иван под ручку увел Тима в сторонку и завел с ним беседу, а Женя достал из кожаного портфеля большую бутылку мартини и, скрипнув крышкой, начал разливать вермут по чайным кружкам. Беседа оживилась и потянулась бесконечной чередой мало что значащих историй и шуток, сменяющих друг друга под барабанную дробь магнитофона.

В тот вечер свет в квартире горел до четырех утра. Гости, соблюдая законы уличной конспирации, тихо проскальзывали в парадную и поднимались на третий этаж, где из-за дверей слышалась музыка и многоголосый шум. Внутри было многолюдно, молодежь группками заполняла все закоулки в квартире. Мебели было так мало, что люди сидели в освещенных проемах окон, отбрасывая при этом гигантские тени на тротуар. В большой квадратной комнате танцевали в темноте, которую прорезали лишь отблески горящего камина.

Несколько раз хохочущая экспедиция ходила за шампанским в ночной ларек. Игристое вино было излюбленным напитком компании и поглощалось гостями в больших количествах. Не ночам оно продавалось только в одном зарешеченном торговом заведении на Тургеневской площади - в самом злачном месте Коломны. Владелец этого стального ящика, в своей коммерции основную ставку делавший на спирт «Рояль», уже давно снабжал веселых ребят этим неходовым товаром и, постепенно выучив их лица, стал иногда давать в долг «до утра».

Ночной город был тих в это время. В нем, как жужжащие мухи на дачном столе, ползали лишь поливающие мостовые оранжевые машины, да желтыми глазами перемигивались никому не нужные светофоры. Приятной внутренней радостью возникало впечатление, что не спит в это время только эта странная компания, не признающая весь остальной мир и почитающая себя его самой живой и интересной частью. Красочные ощущения духовного трепета и восторженного энтузиазма свойственны всем молодым, пока они смотрят на скучный мир и видят в нем лишь свое улыбающееся отражение, радостную картинку собственного прекрасного лица. Эти переживания полностью захватывают в пограничном возрасте души, когда, устав от ограничений детства и чужого права распоряжаться происходящим, человек получает сам себя в безраздельное, а чаще безрассудное пользование.