Корпорация Томб райдерс
Шрифт:
– Вы уже приехали, дядя Глеб ?- осведомился он у меня.
– Можно сказать, что да. Хотя так можно и не говорить.- уклончиво ответил я.- Мне надо тебе кое-что сказать, Проша, но я хочу, чтобы пообещал никому не рассказывать об этом разговоре. И даже мне не напоминать о нём. Ты можешь мне пообещать, что выслушаешь меня, запомнишь сказанное и никому ни о чём не скажешь ?
– Могу ! Могу дать клятву...
На другой ответ я и не рассчитывал. Дети любят тайны, особенно мальчишки.
– Клятвы не надо, мне достаточно мужского слова.
– Даю слово, что никому ничего не скажу.
–
– А-ме-нем-хет Первый.- послушно повторил мальчик.
– Очень хорошо. Там ты меня встретишь. Сразу не подходи, дождись когда все уйдут. Далее мы с тобой будем действовать вместе. Вопросы есть ?
– Есть ! Мы победим ?
– Мы обязательно победим. Ничего и никого не бойся, всё обязательно будет хорошо, уж я-то знаю, что говорю.
– Я понял, всё сделаю, как надо.
– Молодец ! Иного ответа я не ждал. Повтори, куда тебе надо явиться на седьмую ночь...
– Лишт, пирамида Аменемхета Первого.
– Отлично ! Запомни, что со мной сегодня об этом говорить не надо...
– А почему ?
– Посторонние могут услышать,- думаю, в ту минуту это был самый разумный ответ из всех возможных.- Ладно, я пошёл. Вернусь сегодня попозже.
Я ободряюще похлопал мальца по плечу и ушёл в те самые кусты "черноплодки", из которых вышел минуту назад.
Дальше всё шло так, как я и планировал. В джипе я застал благостную обстановку : Прохор с пистолетом в руке сидел на переднем сидении и обсуждал новости компьютерной индустрии с Борисом. Последний вместе с Калитиным размещался сзади, Катя прогуливалась возле автомашины.
– То, чем мы сейчас заняты, действительно важно ?- спросила она меня.
– Безусловно.
– Что же теперь нам делать дальше ?
– Возвращаемся домой. В том смысле, что в тот день, из которого прибыли. Как сказал один знающий человек : "цепь транс-временнЫх перемещений не может остаться незамкнута".
– И кто этот высококомпетентный товарищ ?
– Это Проводник Небесных Путей, следящий за нашим миром с неба. Зовут его Инхер. То есть, может быть, зовут его иначе, но на это имя он тоже откликается.
– Инхер - это имя древнеегипетского божества.
– Вот это он и есть.
– И вам, стало быть, Инхер рассказал про "незамкнутую цепь" ?
– Да.
– То есть вы разговаривали с богом о путешествиях сквозь время ?
– Именно об этом у нас и зашёл разговор во время последней встречи.
Катя выглядела крайне озадаченной.
– Вы, должно быть, шутите...- наконец, пробормотала она.
– Конечно. Посмотрите сами, Катенька, ведь всё, что мы сейчас делаем есть всего лишь шутка.
Мы помчались на юг, в направлении Питера. Пора было ставить точку в затянувшейся истории.
Впрочем, мне пришлось остановиться у придорожного кафе и накормить моих вольных и невольных спутников. Сам я есть почти не хотел, но заставил себя пожевать кусок пиццы и выпить чашку чая. Без особых приключений мы обогнули по кольцевой Петербург и менее чем через час добрались до Института Физической Химии.
Прежде чем подняться на третий этаж, все мы спустились в подвал, где по моему требованию Калитин получил на складе пистолет Первого. Пользуясь набором слесарных инструментов, взятым из багажника "кайенны", я за десять минут вынул пули из трёх верхних патронов обоймы. Пистолет ПСС использует в качестве боеприпаса особый патрон бутылочной формы, пуля в котором полностью скрыта гильзой. Поэтому догадаться о её отсутствии при поверхностном осмотре практически невозможно. Пороховое отделение изолировано особой перегородкой, так что при удалении пули порох из гильзы не высыпается. Охолощённые таким образом патроны я вернул на их место в магазине. Теперь я мог быть абсолютно уверен в том, что Первый при всём желании не сможет убить Прошу, выстрелив из пистолета.
После этого мы отправились в Сектор Программного Обеспечения ( в который-то уже раз ?). Только там я почувствовал усталость. Я даже не мог сообразить сколько времени не спал. Последняя ночь в Египте была и бессонной и очень напряжённой. А с ведь тех пор сколько уже минуло часов и тревожных событий !
Глаза сами собой закрывались, под веки точно песок насыпали. Стали болеть ноги, хотя ходил я совсем немного ; лично для меня это всегда сигнал мышечного утомления. Однако, я заставлял себя держаться, ничем не выдавая утомления. В этом мне помогли опыт и привычка : сказалась и адаптация к стрессовым ситуациям, полученная за годы службы в спецназе. Другие уже явно давали слабину : Борис зевал во всё горло, демонстрируя гланды, Катенька и Проша держались немногим лучше. Калитин бодрился, видать, помогала ему прежняя закалка, но и он явственно стал приволакивать ноги. Пустая болтовня закончилась - сил не оставалось даже на разговоры.
Борис долго возился с программой, вздыхал, говорил, что "расчёт "окна реализации" на будущие периоды невозможен, ибо некорректен", однако, всё-таки выдал положительный результат. В четырнадцать часов пятнадцать минут тринадцатого июня я, Калитин, Борис и Прохор отправились в прошлое за Катей. Теперь нам предстояло возвратиться в тот же самый день минутой позже.
Признаюсь, в наше последнее путешествие я отправился со спокойным сердцем. Всё было сделано правильно, а потому всё должно было получиться отлично. Ну, то есть, как всегда.
Эпилог.
В горле стоял неприятный привкус желчи и привкус давно уже съеденной пиццы. Тут-то я и оценил по достоинству правило, предписывавшее совершать подобного рода путешествия натощак !
Длительное восхождение на двадцать четыре пролёта в этот раз показалось совсем уж мучительным и растянулось чуть ли не на пять минут. Борис отчётливо нервничал, несколько раз поинтересовавшись, отпущу ли я его ? Калитин хранил куда большее присутствие духа, молчал, сопел, на меня не смотрел.