Шрифт:
Пролог
Восемнадцатого марта пошёл снег. Холодно было так, что казалось, зима не просто так вернулась, а с подозрительными и преступными намерениями: убить весну, закопать в мёрзлой земле и царствовать вечно. Лысоватый мужчина средних лет рассматривал через стекло летящие снежинки и вечно бегущих к остановке метробуса «Боровицкая площадь» людей. Они были похожи. Холодные, колючие, вечно бестолково кружащиеся и не знающие цели этого бесконечного и бессмысленного танца.
Сегодня
А погода всегда чутко реагирует на настроения людей. Это явление стало проявлять себя, как только количество людей перевалило за миллиард. А после десяти миллиардов вышеуказанная взаимосвязь стала очевидна для всех, кто смотрел на этот мир пристально, пытаясь понять законы и закономерности жизни. Именно к таким людям относился наш антигерой.
Ну, о том, какой он плохой человек, вы ещё узнаете. Возможно, вы решите, что он самый плохой человек в истории человечества. Даже хуже Гитлера. Воля ваша. А пока хотелось рассказать о его хороших чертах. Вот Гитлер был хорошим художником, пока не стал Гитлером. А после того как стал, он, естественно, уже не имел права быть хорошим художником. Поэтому все обнаруженные американскими оккупационными войсками картины фюрера были помещены в спецхранилище и хранятся там по сей день с такой осторожностью, как будто они заражены опасным вирусом.
Это большая глупость. Талант художника, любого творческого человека, никак не связан с его личностью, с качествами его характера. Часто он даже противоположен этим качествам. Талант – это всегда возможность преодолеть личное, ограниченное и вырваться на свободу. И когда происходит такой прорыв – рождается гений. Но чаще борьба вечного и временного бывает неудачной, и тогда мы говорим, что этот художник закопал свой талант в землю. А он ничего не закапывал, жил себе, как все, и сам не заметил, как занесли его пески времени.
Поэтому без зазрения совести хочу здесь привести одно из стихотворений мужчины, глядящего из окна своей крошечной квартирки на автокортеж Протектора, въезжающего в Кремль через Боровицкие ворота. Это зрелище всегда вызывало в его душе творческий подъём, навевало мысли о вечном. Вот и в тот день его посетила муза, в последний раз. Потом, когда он поймёт, что может решить судьбу человечества, ему станет не до поэзии.
А жаль.
Стемнело так рано. Скажите, вы знали,
Что вместо весны будет снег?
Снежинки от света во тьму убегали,
И был предначертан их бег.
И сам я, похищенный силой природы –
Снежинка в метельной толпе.
Летели навстречу светлые годы,
И вдруг всё исчезло во тьме.
Но в тёмном проёме стихотворенья
Заметил я свет за спиной.
И я обернулся в момент вдохновенья,
И встретился с прежним собой.
Но в этой вселенной, засыпанной прошлым,
На тысячи дней, навсегда
Нет двери в лето. Есть только окошко,
И мальчик глядит из окна.
Глава первая. Роман
Аггель шла по фуд-корту. Уверенной и энергичной походкой она направлялась туда, откуда доносились аппетитные запахи свежеприготовленной пищи. Её немного раздражала пресловутая открытая политика сети ресторанов здорового питания «Зеро». Она не могла понять, где находится: ещё в зале для посетителей или уже на кухне? Перегородок, отделяющих одно пространство от другого, не было. И только когда она прошла зону приготовления пищи, наткнулась на первую перегородку: стеклянную, с широкими автоматическими дверями, которые перед ней не открылись. «Вот и конец “открытой политики”!» – с удовлетворением подумала девушка.
С другой стороны стекла к дверям направился молодой человек в сером костюме. Перед ним двери открылись. Внешность у него была довольно примечательная: высокий, широкоплечий, тёмно-каштановые волосы гладкими волнами спускались почти до плеч. Они очень удачно обрамляли удлинённое, интеллигентное, немного бледное лицо. Небольшая бородка и усы отпущены ради солидности, скорее всего, ещё очень молодым человеком.
Большие проницательные светло-карие глаза уставились на девушку. На бейджике, который висел на лацкане пиджака, Аггель прочла: «Роман. Администратор производственной зоны». Молодой человек стоял в открывшемся проходе и приветливо улыбался девушке. Видимо, первым заговаривать он не собирался. Аггель подумала, что проще всего будет повернуться и уйти. Но для неё прошло время простых решений. Ей нужна была работа.
Поэтому она поздоровалась и стала говорить, довольно сбивчиво, что-то насчёт того, что она хотела записаться на собеседование, но при этом слышала, что в «Зеро» не бывает собеседований, потому что это не обычная компания, а секта. Впрочем, это не может быть правдой, потому что органы безопасности не стали бы закрывать глаза на деятельность секты в самом центре Москвы. Хотя с другой стороны, кто знает, о чём думают эти странные люди из ССБ, которые сами похожи на сектантов… Аггель заставила себя замолчать, потому что её понесло и она уже плохо понимала, что говорит.
– Простите. Я, наверное, обратилась совсем не по адресу и только зря отнимаю у вас время.
– Совсем нет! Вы вполне можете поговорить со мной насчёт трудоустройства в компанию «Зеро», – благосклонно разрешил молодой человек.
– Разве вы занимаетесь кадрами? – усомнилась девушка.
– В нашей компании нет отдела кадров и кадрами занимаются все работники. Новых работников принимают на общем собрании и только по рекомендации. У вас есть здесь друзья, которые могли бы дать вам рекомендацию?