Корпорация «Зеро»
Шрифт:
Аггель побрела по улицам, слушая музыку и глазея по сторонам. Движение в таком неспешном темпе успокаивало и умиротворяло. Она так расслабилась, что даже не успела отреагировать, когда на пешеходном переходе на неё наехала машина. Просто вдруг она оказалась на асфальте и увидела, что к ней склоняется молодой человек. Какой-то непримечательной внешности. Лицо обычное славянское, волосы тёмно-русые, глаза спокойные, серые, как пасмурное небо.
Он что-то говорил, но она ничего не слышала. Наконец догадалась выключить музыку в наушниках, и прорезался голос. Хотя зачем она это сделала? О чём говорит этот горе-водитель,
– …подумал о том, как врежу ему промеж глаз, а нейросенсорное управление распознало этот образ как команду «вперёд».
– Зачем ты вообще за руль садился, идиот? – спросила девушка неожиданно грубо. Это до неё наконец дошло, что могло с ней случиться. И она испугалась.
– Я ещё раз прошу прощения. Давайте попробуем встать, я вас отвезу в больницу.
– Ну давайте попробуем, но если у меня что-то сломано…
Видимо, переломов не было. Аггель практически самостоятельно села в машину.
– А вы разве сможете сейчас вести сенсомобиль?
– Сейчас проверю. – Молодой мужчина (Аггель лучше рассмотрела его и решила, что ему около тридцати) замер в автомобильном кресле, подставляя лицо сканирующему лучу. Раздался мелодичный сигнал, и механический голос объявил: «Можете начинать движение!»
– Вы что, совсем не волнуетесь? – удивилась девушка.
– Я уже справился с волнением, – пояснил мужчина. – У меня профессия такая, что волноваться приходится часто. Уже привык.
Он бросил на девушку короткий взгляд: «Удалось заинтриговать? Похоже, нет, она пока ещё в шоке, медленно реагирует…»
– Военный? – наконец выдала Аггель ожидаемую реакцию.
– Хуже. ССБ.
Служба Социальной Безопасности – это действительно было такое место работы, хуже которого, с женской точки зрения, придумать было сложно. Агенты ССБ чистили и прореживали общество, освобождая его от любого человеческого мусора, который мог помешать плавному вращению социальных шестерёнок. Люди должны были жить тихо и мирно, если они вообще хотели жить. Когда на планете больше тридцати миллиардов желающих занять место под солнцем – не до сантиментов. Поговаривали, что в ССБ служат настоящие хладнокровные мясники. И вот, Аггель видела перед собой характерного представителя мясницкого цеха. Молва, против обыкновения, не ошиблась.
– Много пришлось людей убить? – Девушка отходила от шока, и её неожиданно потянуло на откровенные разговоры.
– Я не считаю, так спокойнее. Кстати, меня зовут Надий.
– А меня – Аггель. Вы украинец? – Аггель всегда хотелось спросить, что это за идиотская мода: переделывать женские имена в мужские. Впрочем, что взять с Украины? Рассадник эмансипации и «тлетворного влияния Запада»…
– Мои родители были беженцами с Украины. Можете звать меня Над. Все спрашивают: разве родители не могли найти хорошего мужского имени? Отвечаю: лет тридцать назад на Украине была национальная героиня Надежда Савченко. И не нашлось ни одного мужчины, который бы с ней сравнился. Вот и стали называть мальчиков женским именем.
– Она действительно была такая крутая?
– Да, настоящая украинская Жанна д’Арк. И судьба у неё похожая. Могла бы стать первой женщиной-президентом Украины, если бы её не убили, причём свои же горе-патриоты. Ну хватит обо мне. А вот какое уменьшительное
– У меня нет уменьшительного имени. Да и зачем оно вам?
– Может пригодиться. Не будете против, если я сам попробую придумать?
«Ну и нахал!» – подумала девушка, но было интересно, как он справится с этой задачей.
– Рискните!
– Так… – Над помассировал переносицу, видимо, настраивая вживлённый нейропроцессор. – «Аг-гёль» переводится как «белое озеро» с азербайджанского. Имя вам подходит, кожа у вас в самом деле удивительно белая для восточной женщины. Белоснежная и гладкая, как у ребёнка… Если бы мы с вами стали близки, я бы вас называл просто «Girl».
– Вот хорошо, что мы с вами никогда не будем близки!
Над недовольно крякнул, словно рассчитывал на другую реакцию. Между тем они подъехали к больнице. Пандус для экстренной помощи был свободен. Над встал под томографом и заглушил мотор. Некоторое время он доказывал компьютеру, что девушка действительно попала в аварию и нуждается в диагностике. Наконец томограф заработал, и через минуту на внутренних экранах пассажиров поползли зелёненькие колонки цифр. Продираясь через дебри медицинских терминов, Аггель поняла, что отделалась одними ушибами.
– Поздравляю, – отреагировал на результаты Над. – И ещё раз извините. В качестве компенсации могу вас пригласить в самый лучший ресторан города. Или можете потребовать с меня компенсацию через суд. Но за пару ушибов не получите много. В ресторане сможете потратить гораздо больше.
Предложение было очень соблазнительным. В свои двадцать лет Аггель ещё ни разу не была в хорошем ресторане.
– Договорились! Везите в ресторан!
Над никак не отреагировал на её согласие. Просто молча направил машину по новому маршруту. Оказалось, лучшим рестораном города Над считает «Ноев ковчег», расположенный в пентхаусе одного из самых высоких зданий Москвы – небоскрёба «Арарат». Издалека был виден этот ресторан, который действительно походил на большой корабль, стоящий на вершине горного пика. Вышли из машины в подземном гараже и вызвали отдельный лифт, который был предназначен только для посетителей ресторана.
– Каждой твари по паре, – неожиданно сказал Над, пристально рассматривая их отражение в зеркальной стене лифта.
Аггель подумала, что несмотря на неказистую внешность, смотрится её спутник вполне солидно. Она, понятное дело, тоже выглядит классно. И они представляют собой неплохую пару. Наверху их тоже никто не встретил, кроме вездесущих автоматических систем охраны. Но казалось, Наду и не нужна помощь. Он уверенно проводил Аггель вглубь просторного зала и усадил за столик у окна. Отсюда открывался красивый вид на вечерний мегаполис. Сделали заказ. Над действительно решил хорошо потратиться и рекомендовал девушке самые дорогие блюда. Она не отказывалась.
Но для начала заказала себе джин с тоником и устроилась поудобнее со стаканом в руке так, чтобы казалось, будто она летит над тёмной бездной.
– Любите ночь? – поинтересовался Над, наблюдая за её довольным лицом.
– Обожаю! – с готовность подхватила ниточку разговора Аггель. Настроение у неё было отличное.
– Я, честно говоря, не очень. Попробуйте объяснить мне, что такого хорошего в темноте?
– Она добрая, темнота… И только в темноте чувствуешь себя в безопасности. Понимаете?