Корпорация «Зеро»
Шрифт:
После обеда Роман отпустил Аггель домой. Рекомендовал отдохнуть, так как завтра будет полный рабочий день. Аггель последовала совету – поехала домой и завалилась спать на диван. Однако уснуть не получилось, хотя она чувствовала усталость. Не давали покоя мысли о «Зеро». Стоит ли продолжать стажировку? Больше всего её беспокоило именно то, что ей сразу там очень понравилось. Мысли о зомбировании или гипнозе снова и снова возвращались.
Было подозрительно, что ей больше не удалось попасть в состояние «здесь и сейчас» с того момента, как она покинула стены «Зеро». Она пробовала в метробусе – и списала неудачу на царившую вокруг суету. Но и дома, в максимально
Аггель пошарила под диваном и достала книгу. Чтение её всегда успокаивало лучше снотворного. Она раскрыла книгу на закладке и начала углубляться в сюжет. И в этот момент она увидела себя как бы со стороны. Вот лежит на диване хорошо знакомая девушка и читает книжку. Её сознание видит образы, созданные писателем, а потом она уснёт и увидит сны, а потом проснётся и увидит другие образы, которые она считает реальностью.
Но все эти образы создало её сознание, и разницы между ними нет никакой. Всё это сны, только разной интенсивности, на разных уровнях осознанности. Например, как этот сон. Или воспоминание из детства. Вот эти картинки, что начали кружиться в её голове – это реальность или иллюзия?
Глава четвёртая. Пробуждение
Аггель снилось, что они идут с отцом по глубокому снегу, который хрустит под ногами так свежо и вкусно, как будто раскусываешь спелое яблоко. Утро такое морозное и счастливое, потому что совсем недавно родился Христос и вся Природа готовилась встретить Бога, а Господь готовился освятить Природу. И вот, вчера ночью произошла эта встреча. Природа пришла к Богу, очищенная холодом и ледяной водой, вся в хрустящих от чистоты белоснежных одеждах, и Господь благословил этот мир. Ещё один год будет счастливо существовать Вселенная, и всё, что в ней есть, будет оживлено и одухотворено Божьей Благодатью…
Примерно такие мысли роились в голове священника, который был приёмным отцом Аггель и глубоко, мистически верующим человеком. А в головке маленькой Аггель не было ни одной мысли, даже отдалённо напоминающей своей глубиной размышления отца Рафаила. Всё, что она знала – это то, что праздник называется Крещение. И что на пруду сделали прорубь в форме креста, и она приставала к отцу, пока он не согласился отвести её и показать освящённую Богом купель.
Ничего не понимала Аггель, но от этого её радость была только больше. На всё, что делал отец, она смотрела как на чистой воды волшебство и думала, что её приёмный родитель – волшебник, вроде волшебника из страны Оз. И она старательно шагала по огромным округлым следам, которые оставляли на снегу валенки волшебника. И совсем запыхалась, когда они наконец вышли на берег пруда и с высокого крутого берега увидели голубую купель и прозрачный крест, сложенный из ледяных блоков. От большого храма к святому месту вела широкая тропинка: ночью здесь прошли сотни людей.
Аггель с другими приёмными детьми жила в большом детском доме при монастыре, затерянном в глубинке необъятной России. В монастыре было несколько храмов и часовен. Здесь жили и монахи, и семейные священники. И одна из церквей в прошлом году стала домом Аггель. Новый жилой корпус, предназначенный для сирот, сгорел прежде, чем успела высохнуть краска на стенах. Отец Рафаил плюнул на пепелище и сказал, что не надо было брать деньги
Отец Рафаил не любил что-либо делать наполовину и вскоре удочерил Аггель. Так она и осталась жить в храме и увидела православную веру изнутри, из самой её сокровенной сердцевины. Она узнала, что без благословения настоятеля ничего не делается в монастыре, а в их церкви, что бы ни случилось – все идут к отцу Рафаилу. Если он не благословит опару, не поднимется хлеб или блины, и обед будет невкусным без его благословения, да и любое дело лучше не начинать без благословения, если не хочешь повеселить бесов.
Это было так здорово – жить среди обыденных, каждодневных чудес. И каждый день целовать мягкую, пахнущую ладаном руку, через которую в этот мир изливались добро, красота и справедливость. Церковь стала для неё не только домом, но и целым миром, игрушечной вселенной, в которой вместо неба – расписной плафон, вместо тумана – дым из кадила, отец её играл роль Бога, а все остальные старательно исполняли роли ангелов и чертей. Да! Аггель с самого юного возраста убедилась, что даже среди посетителей храма можно встретить представителей тёмных сил.
Относиться к этому спокойно она научилась после одного подслушанного разговора. Аггель везде ходила за отцом Рафаилом, как тень, и вскоре все к этому так привыкли, что просто перестали её замечать.
Однажды к отцу пришёл странный человек. Он долго мялся у порога комнаты, где жил священник, не решаясь переступить порог, потом долго крестился на иконы и наконец решился войти. Отец на всё это смотрел с доброй усмешкой. Вообще, это выражение редко сходило с его лица. Но когда посетитель рассказал, с чем пришёл, Аггель, которая сидела на краю стола и возила по скатерти туда-сюда растрёпанную куклу, не на шутку испугалась.
Лицо отца Рафаила стало суровым и грозным, брови изогнулись, а глаза стали огромными, как у хищной птицы. Посетитель не смотрел на священника, он продолжал свой рассказ, упёршись взглядом в стол. Говорил он красивыми, непонятными для девочки словами, но постепенно до неё дошло, что этот человек убивал людей, воевал в «горячей точке» на востоке Украины и снова собирался туда ехать. Он хотел не только получить отпущение грехов, но и благословение на «богоугодное дело защиты православной веры». И не только для себя, но и для всех боевиков, которые сидели в машине на улице.
– Пошёл вон! – процедил сквозь зубы отец Рафаил таким тоном, что Аггель от страха спряталась под стол. Человек замолчал, но продолжал сидеть, видимо в замешательстве. – Тебя что, со ступенек спустить? Или сам уберёшься? – Отец Рафаил встал и поднял руку, гневно указывая на дверь, и Аггель показалось, что это не длинные рукава священнического облачения всколыхнули воздух в комнате, а гигантские чёрные крылья развернулись для стремительного взлёта!
Человек исчез за дверью в мгновение ока и совершенно бесшумно, как тень. Аггель удивилась: как это он сумел? И её внезапно разобрал какой-то нервный смех. Она пыталась закрыть рот руками, но неудержимый хохот всё равно прорывался наружу. Отец вытащил её из-под стола, усадил на кровать и тоже принялся хохотать. Морщины разгладились на его помолодевшем лице, и он спросил уже нормальным человеческим голосом: