Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия
Шрифт:
Как ни странно, но не смотря на весь ужас ситуации, я именно сейчас совершенно точно осознала, что с треском ломающихся подо мной досок проломилось и нечто внутри меня. Нечто, что все это время не давало мне до конца поверить и осознать, что я теперь вовсе не двадцатишестилетняя Дарья Сорокина, проживавшая в 21 веке, а вот эта шестнадцатилетняя толстушка Евдокия княгиня Раевская. И стыдно сейчас вовсе не какой-то непонятной оболочке, в которой находилась моя душа, а именно мне! Как бы меня ни звали! А значит и ответственность за все, что теперь происходит со мной и этим телом тоже полностью лежит
А пауза-то затягивалась… И тут я представила себя со стороны и поняла, что не смотря на все социальные табу сейчас однозначно грохнет смех. А потому, раз уж нельзя эту неприятность замять, то нужно весь этот кипишь возглавить! И я сначала фыркнула, а потом и вовсе от души расхохоталась. Даже и не думала, что у меня в этом теле такой заразительный смех! Народ же весело рассмеялся вместе со мной.
И здесь, во всей этой ситуации, имелся один маленький, но очень важный нюанс: смеялись не надо мной, а вместе со мной.
Наконец, когда волна хохота немного спала, и послышалось строгое:
— Ну, что стоите! Василий, Борис, помогите сестре подняться! И вообще, что у вас здесь за скамейки такие, что бабушку с девчушкой выдержать не могут!
А у меня от благодарности и умиления чуть слезы на глаза не выступили. Это ж надо, назвала меня девчушкой. Будто это и не я полтора центнера вешу.
Подавившись очередным взрывом смеха, братья тут же ко мне подскочили и с натугой подняли под белы рученьки.
— Это же Старица… — Послышался шепот из толпы.
— Да… Та самая, святая Старица-странница!
— Точно! Вон, и посох из великого дуба в руках держит!
— Тот самый посох? Не может быть!
— А ты посмотри на резьбу! Она же, как живая!
— Старица! Не может быть!
Народ загудел, загомонил, в одночасье позабыв и о смехе, и о ситуации со скамейкой в целом.
А вот маменька, словно курочка начала надо мной кудахтать, причитая и обещая переговорить с батюшкой, чтобы подобного больше никогда не повторилось!
Меня же это волновало мало, так как я точно знала, что мне просто жизненно необходимо поговорить с этой Старицей! Однако, стоило вести о ней разойтись в народе, как людская масса тут же качнулась в ее сторону, грозя погрести под собой несчастную старушку. А потому набрав в легкие побольше воздуха я со всей дури выдала:
— Стоять!
Признаться, такой реакции я не ожидала, потому люди и в самом деле остановились и даже присели от неожиданности.
— Хотите поговорить со Старицей, выстраивайтесь в очередь! А не то сейчас задавите несчастную старушку! И вообще, — я прошествовала сквозь толпу, невольно задевая зазевавшихся, все таки габариты у меня были отменные, — дайте ей немного отдохнуть! Она сама позовет, когда будет готова.
Внезапно, в нескольких шагах от себя я увидела того самого голубоглазого мальчонку, которому вручила конфету. Он вглядывался в просвет между людскими телами и пытался рассмотреть старушку. При чем смотрел он на нее так, будто та должна была ответить ему на какой-то безумно, просто жизненно важный вопрос! И почему-то глядя на него, я узнавала себя.
В этот момент рядом со мной появился наш слуга Еремей, и начал самолично расталкивать передо мной зазевавшихся людей.
«О, совсем другое дело!» — Подумалось мне, и я мимоходом схватила за руку мальчишку, что так и продолжал выискивать взглядом Старицу, и потащила за собой. Ибо только так этот пацаненок имел шанс задать свой вопрос. Потому что взрослые вряд ли дадут ему такую возможность.
Наконец, путь до старушки был окончательно расчищен и мы с мальцом до нее добрались. Она пристально, как-то даже изучающе на меня смотрела и гладила большим пальцем навершие посоха. Потом ее взгляд скользнул на очумевшего мальчишку рядом со мной, и брови Старицы поползли вверх. От переизбытка чувств тот не выдержал и бухнулся перед ней на колени.
— Ну, и чего ты тут по земле ползаешь? — Раздраженно проговорила она. — Вставай! А папка твой не вернется, можешь не ждать. Не зря у тебя сердце было не на месте. — А потом тяжело вздохнула, положила растерянному мальцу, у которого глаза сделались большие-большие и блестящие от наворачивающихся слез, на плечо руку и сказала. — Мой тебе совет: попросись на службу вот к этой княжне. Авось, не откажет. — И вопросительно на меня глянула, а я растерялась.
— Не откажу конечно, только кто ж в таком возрасте работать идет?
— Ой, девонька. — Покачала головой старушка. — У простого люда всяко бывает. А Сережку вон, помощником конюха возьми. Он мальчонка справный.
— А как же его мать? Против не будет?
— Так нет у него матери. — Старица погладила мальчика по голове. — Померла прошлой зимой от лихоманки. А отец вон, обоз отправился охранять. Так и сгинул от разбойничьей пули.
«М-даа… И это у меня жизнь плохая? Это у меня видите ли проблема и депрессия! Дура ты, Дуська, дура!»
Хотела было присесть перед мальчиком, чтобы заглянуть тому в глаза и быть с ним на одном уровне, но поняла, что тогда может случиться конфуз, так как потом я просто не разогнусь, а потому просто спросила:
— Родственники какие-нибудь у тебя есть?
Вместо ответа он замотал из стороны в сторону головой.
— Пришлые они тут. — Подтвердила откуда-то все знающая Старица.
— Ну, что, пойдешь к большой толстой тете в услужение? — Тихо спросила я. Такой постановкой вопроса пытаясь хоть немного его расшевелить.
Однако, иронии никто не понял и вместо ответа он собрался упасть передо мной на колени, но я его во время удержала и прижала к своему боку. Мальчонка же совершенно неожиданно обнял мою необъятную талию и разрыдался. А у меня от вида таких искренних страданий у самой на глаза навернулись слезы. Столько же испытаний выпало на долю мальчика в таком раннем возрасте!
Мои же родители остались где-то там, в далеком и уже недоступном для меня мире. Как они пережили мою смерть? Не знаю. Скучала я по ним безумно, однако, успокаивало меня то, что они сами живы и здоровы и утешением им послужит моя поздняя маленькая сестричка, которую мама родила уже к сорока годам.
Тут старица подозвала моего слугу и, указав на Сережку, сказала:
— Ваша госпожа хочет, взять его на полный пансион помощником конюха. Объясни что и как ему делать, чтобы попасть в услужение.