Корректор. Книга первая: Ничьи котята
Шрифт:
Торрик Ваба бросил озабоченный взгляд на окно, выводившее картинку с главного объектива. Из-за тряски фургона контроль-панель мелко дрожала, так что разобрать, с каким качеством идет картинка с главного объектива, было почти невозможно. Наверняка оптоэлектронный стабилизатор компенсирует тряску, но все же лучше, когда можно проверить самостоятельно. Ладно, все равно картинка в прямой эфир не идет, так что в студии монтажный компьютер поправит.
Он сделал щиток прозрачным и повернул голову, всматриваясь в окрестности. Странно. Преследуемый медицинский фургон, блистая оранжевыми боками в двух десятках саженей впереди, несся по крутой улочке, петляющей между двух– и трехэтажными домами в старой части города. Торрик не считал себя великим знатоком окрестностей, но, как ему помнилось, очень скоро они должны оказаться на глухой окраине в окрестностях обрывистых склонов Глиняной горы. Там нет никаких госпиталей, там нет загородного шоссе. Там нет вообще ничего, кроме древних домов, половина которых давно заброшена хозяевами. Куда этот шарабан летит на всех парах? Надеюсь, мы сели на хвост фургону с эвакуируемым, а не пустому. А то окажется сейчас, что его водила просто решил воспользоваться отсутствием работы и сгонять домой пообедать… Во имя Назины, почему фургоны разделились? Почему не отправились в свою больницу – или куда там еще? – все вместе? Так от преследования уходят, а не больных доставляют!
Улица впереди в очередной раз вильнула. Взвизгнув тормозами, но не снизив скорость, оранжевый фургон вписался в поворот, тут же скрывшись за деревьями, окружающими потрепанный трехэтажный дом с высокой крышей. Торрик ругнулся. Чтоб этому Ваю ногу сломать на ровном месте! Он, Торрик, оператор, а не частный детектив и не полицейский, чтобы в автогонках участвовать!
Фургон телестудии, в свою очередь взвизгнув тормозами и опасно накренившись, миновал крутой поворот – и оператор задохнулся, когда от внезапного торможения ремень безопасности вдавил ему в грудь коробку системного блока видеокамеры. Он открыл рот, чтобы высказать водителю все, что о нем думает, но так и замер с открытым ртом.
Фургон прошел юзом несколько саженей и замер на месте. После поворота залитая полуденным солнцем улица шла между глухими оградами домов по прямой по крайней мере полверсты.
И на всем ее протяжении не просматривалось ни одного автомобиля.
Карина молча шагала рядом с Дзинтоном, чувствуя босыми ногами теплый асфальт дорожки. Сандалии она скинула, когда они миновали последний дом и вошли в рощу. Она помахивала ими в воздухе, снова и снова вспоминая, что случилось за сегодняшнее такое короткое и одновременно такое длинное утро.
Институт закрыт! Директор Джой арестован! В Ассамблее скандал! И папа сказал, что все передают по телевизору! С момента побега она много раз мысленно расправлялась со злыми учеными, крушила здание Института тяжелыми танками, бомбила с самолетов и вообще уничтожала его самыми разными способами. Но так… так, наверное, даже лучше. Теперь все узнают, чем на самом деле занимались в проклятом Институте. И теперь их всех арестуют, и они горько пожалеют, что издевались над ней – и другими.
Другими? Она потеребила Дзинтона за рубашку.
– Папа, – робко спросила она, – а куда всех увезли из Института? Ну, я хочу сказать, девиантов вроде меня?
– В разные места, – рассеянно откликнулся Дзинтон, тоже погруженный в свои мысли. – У Камилла по миру разбросано пять базовых лагерей, он распределит по три-четыре человека в лагерь. У него хорошие воспитатели, не чета мне, так что благоприятный прогноз реабилитации… Извини. Я хотел сказать, что их станут лечить.
– У Камилла? – недоуменно переспросила Карина. – А он кто?
Дзинтон не ответил. Девочка заглянула ему в лицо, и ей стало немного страшно. Взгляд папы казался полностью отсутствующим, словно его здесь и не было. Что с ним? Он расстроился из-за чего-то? Но ведь все так хорошо прошло!
– Папа? – неуверенно спросила она.
– Ох, извини, – встрепенулся Дзинтон. – Я немного… м-м, задумался. Каричка, давай поговорим чуть позже, хорошо? Сейчас я перегружен, так что не могу отвечать адекватно.
Он снова замолчал и уставился прямо перед собой. Карина недоуменно хмыкнула. Перегружен? Ну ладно, пусть. До дома осталось совсем немного.
Она еще раз вспомнила спецназовцев, на веревках влетающих в разбитое окно кабинета директора. Классно! Совсем как в телевизионном боевике! И папа, командующий ими, как настоящий генерал… Генерал?
"…мы тебя ждали, оой-генерал…"
"…иначе зачем генерал привел тебя с собой…"
Оой-генерал – это как? Она попыталась вспомнить воинские звания. Так, сначала идет лейтенант, самый младший офицер. Как лейтенант Франци. Потом, кажется, капитан. Или оой-капитан? Нет, не так. По-другому… ага, сначала вайс-капитан, а потом уже просто капитан. А потом уже оой-капитан, вайс-полковник… Нет, перед полковником еще, кажется, майор. Просто майор, без вайсов и ооев. Майор, вайс-полковник, полковник и оой-полковник. А есть оой-полковник? Точно есть, дядьку в блестящих очках так называли. А потом уже идут генералы. Вайс-генерал, просто генерал и оой-генерал. А старше оой-генерала, кажется, и нет никого.
И папа – оой-генерал? Ого… но тогда он военный? Настоящий военный? Или из Службы общественных дел? Нет, не может быть. Он живет один – ну, теперь еще и с нами, не ходит в форме, и вообще у него формы нет. И на работу не ходит, а генералу, наверное, нужно туда ходить каждый день. И вообще, генералов должны на больших красивых машинах возить, у них много денег – а у папы денег мало. Так генерал он или нет?
Наверное, все же генерал. Только какой-то особенный, не такой, как все. Папа вообще особенный. А я теперь его дочь! Карина преисполнилась гордостью и свысока взглянула на куст белояра возле тропинки. Понял, куст? Я теперь генеральская дочка!
– Ну что, подружка, – внезапно папа слегка дернул ее за ухо, – не лопнешь от обилия впечатлений?
– Лопну, – честно сказала Карина. – Вот Яна с Палеком обзавидуются, когда я им все-все расскажу! Пап, а ты правда генерал?
– Не-а, – мотнул головой Дзинтон. – Просто сейчас так оказалось удобнее. Военными вообще очень легко манипулировать. Стоит убедить их в том, что ты имеешь право отдавать приказы, и критическое мышление у них отшибает напрочь. Не обращай внимания, дурацкие взрослые игры.
Он хмыкнул.
– Давай-ка во-он на ту полянку заберемся ненадолго, – ткнул он пальцем в сторону. Сквозь кусты слева и впрямь замаячила небольшая проплешина. – Разговор есть. Серьезный.
Он скользнул сквозь кусты и приглашающе помахал рукой.
– Топай сюда.
Озадаченная Карина продралась сквозь колючие царапучие ветки. Как у папы получается сквозь них так здорово пробираться? Она отцепила от шорт особо цепкую колючку и выжидающе уставилась на Дзинтона. Тот уселся на землю, скрестив ноги, и приглашающе похлопал по траве перед собой: