Корсары. Легенда о Черном Капитане
Шрифт:
– Лихо, – прищурившись бросила по ее адресу Беатрис, направляясь к кабаку где уже собрались пираты, видимо намереваясь отметить успешное возвращение драгоценного старика.
Ну значит увидимся вечером, – сообщила она ни к кому персонально не обращаясь. И предупредите Серебряного и всех кого надо, – сказала она Питеру.
Сочтя разговор законченным, Беатрис удалилась. За ней как две собачонки за великосветской леди семенили Тыква и боцман.
– Нет ребята, – заявил Пью, как хотите, но шарпова дочка – ведьма! Как есть – ведьма! Как она мужиками-то вертит.
Кристофер (и когда успел появиться?) глубоко вздохнул и с деланной улыбкой сказал:
– Парень, ты уже повеселил нашу команду. Хотя и не могу сказать что рассчитывал услышать от тебя что-то умное… Она всего лишь дочка своего отца – и пошла в него больше если уж говорить по чести, чем ее братец. – А лучшего капитана, чем был Шарп не найти.
– Да разве я чего-то говорю?! – изумился Рыжий Пью под смешки своих приятелей.
Наоборот – даже хорошо. Уж если она ведьма, то пока она с нами, мы в полной безопасности, – с важным видом заявил он.
– Хватит болтать! – рявкнул Кристофер, ударив кулаком по столу.
Воцарилась тишина. Наконец кто-то из матросов тихонько рассмеялся, и вскоре уже вся команда дружно хохотала.
– Ведьма она или не ведьма – мне нет до этого дела! – заявил Рыжий, поднимая кружку с вином. – Я выпью за любую прекрасную леди!
Питер улыбнулся вместе с всеми, подошел к бочонку и тоже зачерпнул вина.
Уже уходя он вдруг заметил небольшой листок бумаги – откуда бы здесь взяться бумаге?
Подняв его он различил выписанные мелким бисерным женским почерком строки стихотворения-рондо. Последние две строчки – а может просто оборванные на полуслове…
Так правители моря навечноС одиночеством обручены.А леди оказывается не только лихо владеет шпагой и понимает в картах – морских и игральных – но и не чужда изящной словесности? Чудеса да и только!
Оглянувшись украдкой – не заметил ли кто, он спрятал листок в карман – почему, он бы и сам не смог сказать.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПРОКЛЯТЬЕ ЧЕРНОГО КАПИТАНА
Старик, опираясь на руку немолодой дамы со скуластым лицом медного оттенка прошел к стоявшему в центре трактира самодельному креслу и уселся в него. Давним заученным жестом закрыл ладонью невидящие глаза…
– Я уже знаю, чего вы хотите, – сообщил Дарби. Признаться, я не думал что кто-то знает эту историю. Я сам бы хотел ее забыть… Потому как над тем золотом действительно тяготеет проклятие, и я уж грешным делом думал что лучше ему остаться там, куда его спрятал старый дьявол Олонэ. Мне, представьте, за прошедшие почти двадцать лет и в голову не приходило туда отправится, или кому-то рассказать. А знаете почему? И не дожидаясь ответа, добавил:
– Для начала – потому что за десятую часть того, что там лежит, каждый второй из вас взялся бы перерезать горло половине Лондона, а не то что бедному слепому. К тому же, – он печально улыбнулся, – за все это золото я не куплю себе новые глаза, а все остальное, все что нужно, у меня уже есть. Так что года три назад я бы послал вас, парни ко всем чертям…
Он выдержал паузу, чем вызвал волнение на лицах Беатрис и Джона – да и все прочие замерли в напряженном молчании. Но сейчас кое-что изменилось, поэтому я согласен иметь с вами дело.
– Но сперва я расскажу все с самого начала – все как было. А вы уж решайте – надо вам связываться с этим делом, от которого пахнет кровью и адской серой, или нет?
Он вновь прикрыл глаза ладонью, видимо собираясь с мыслями.
…Это было последнее плавание Олонэ, – начал он. Так получилось, что ему слишком стало везти, и многие сочли что это не к добру. Собрав эскадру из шести кораблей с командами примерно семь сотен человек, Олонэ вышел в море и взял курс к побережью Мэйна. Несколько месяцев наша флотилия курсировала вдоль побережья, грабя попадающиеся на берегу индейские деревни и небольшие испанские поселки. Добычу от таких грабежей составляло только пропитание команды. Но от пленных испанцев Олонэ узнал, что недалеко от побережья находится более крупный город – Сан-Педро. Собранный отряд флибустьеров углубился вглубь материка, и несмотря на несколько засад, устроенных испанцами на подступах к городу наши парни захватили эту дыру. Однако, тут им опять не повезло, так как основную часть добычи составили склады с индиго, товара ценного, но неудобного для переноски на большие расстояния. Единственное что удалось узнать у испанцев – это то, что скоро должен прибыть корабль из Испании с каким-то ценным грузом. Завершив грабеж, пираты вернулись на берег и приготовились ждать гостя, время от времени совершая набеги на плантации и караваны идущие между океанами.
И вот тогда-то он и встретил этого чертова дикаря, с которого все и началось…
За 20 лет до описываемых событий. Район между Юкатаном и Панамским перешейком. Стоянка кораблей Олонэ.
– Ты уверен что правильно перевел то, что говорит этот вождь? – осведомился Олонэ у Рикардо – метиса-переводчика.
– Сеньор, он не вождь, он жрец, последний слуга Священного Ягуара… – начал бормотать Рикардо. Его зовут Капак и он…
– Мне плевать, отруби тебе задницу – даже он был бы сам епископ Дьеппский! – прорычал Олонэ. Я спрашиваю – ты уверен, что правильно понял эту сморщенную обезьяну??
– Да, сеньор, – еще более оробев, сообщил Рикардо. – Язык своей матери я не забыл…
– Тогда объясни ему – если он вздумал лгать или шутить надо мной, я сотворю с ним такое, что черти в Аду будут плакать над его судьбой!!
Слегка запинаясь, метис что-то прочирикал. Оставшийся невозмутимым старик покачал головой, и что-то спокойно заговорил в ответ.
– Он говорит… – начал переводить Рикардо. Простите, сеньор, он говорит что слишком стар чтобы бояться даже Железной Руки, от которого бегут гачупины [27] . У него нет ни детей, ни внуков, он последний в чреде служителей Священного Ягуара, и в своем роду насчитывающем двадцать два колена. Больше нет смысла хранить тайну ибо никогда уже не восстанут священные камни Теночтитлана, и Распятый Бог прочно утвердился в небесах и на земле. Пусть же сокровища достанутся не проклятым гачупинам, а их Великому Врагу…
27
Гачупины – испанцы на ряде индейских языков.
– Ишь! – усмехнулся Олонэ… Эвон как – Великому Врагу… Спроси – сколько он хочет? В смысле – какую долю просит себе?
– Он говорит, – сообщил Рикардо, – что ему уже ничего не нужно, и он отдает все воинам из-за моря.
– Ну что скажете, приятели? – обратился он к напряженно молчащим соратникам, набившимся в тесную кают-компанию, как сардины в бочку.
Грубые обветренные лица, одежда в прорехах, босые ноги в смоле… На их фоне сам Олонэ в своем скромном камзоле и ботфортах смотрелся почти щеголем. Люди как будто неуместные в этом помещении с панелями красного дерева и перламутровой инкрустацией, заставленном странной смесью из предметов роскоши всех народов и материков. Тут смешалось буквально все, начиная от серебряной лампы старинного литья и заканчивая дорогими гобеленами двухсотлетней давности – какие могли бы висеть и в королевском дворце, но в которые варварски были вбиты крючья для богато отделанного оружия.