Косьбище
Шрифт:
Кажется, сложилось новое правило: "Не знаешь что делать -- спроси зомби". Как бы "живой мертвяк" не ответил -- не обидно.
– - Сухан, ты ничего не слышишь?
– - Слышу.
– - Что?! Где?!
– - Вон в той стороне -- дерева друг о друга трутся. Там вон -- ветка по стволу стучит. Там...
– - Стоп! Человека слышишь? Шаги, дыхание?
– - Нет.
Где-то я ошибся. Может, рано ей ещё? А может они далеко отсюда встречу назначили? Или вправду - утром? Идиот! "Курица - не птица, Болгария -- не заграница, женщина -- не человек" - русская народная. Мудрость, факеншит!
– - А бабы не слышишь?
– - Есть. Там. За забором. Репу ела недоваренную -- теперь пердит тихонько.
Мы стояли посреди двора и
– - Брать! Вязать! Живьём!
Я -- не ловчий или доезжачий, не вертухай или пограничник -- строить охоту, хоть на зверя, хоть на человека мне по жизни не приходилось. Пока добежали до ворот, пока обежали забор до того угла, где баба была... А в лесу-то темно. И тихо. Как-то... туда лезть... Но Сухан взял след. Чётко, как гончая -- верхним чутьём. Не по траве, по земле - по воздуху.
Азарт погони. "Она бежит, он её догоняет" - классика любовных сюжетов. У нас тут такая любовь образовалась... мужики отстали, а я вскочил в очередное тёмное место под деревьями, краем глаза поймал движение слева, тёмного в тёмном, автоматом подставил свой дрючок и услышал звяк. Что-то железное стукнуло по моей, уже высохшей, берёзе.
Перунова жёнка выскочила вслед за мной на полянку. Что она себе под нос шипела - я не особо слушал: у неё в руке кинжал. Как говаривал Аркадий Исакович: "маленький ножичек нулевого размера". Баба, ссутулившись и выставив вперёд руку с ножом, шла на меня, но тут на полянку выскочили Сухан с Ноготком. Баба взвыла, скинула с плеча мешок и зашвырнула его в кусты. Затем, зверски оскалившись и зарычав, кинулась на Сухана. Я перепугался страшно: было такое ощущение, что он не только не собирается защищаться, но даже и сдвинуться без команды не сможет. А он и не сдвинулся: просто стукнул кулаком левой по руке с ножом и основанием открытой правой ладони -- бабе в подбородок. Офигеть! Ближайший аналог такого удара основанием открытой ладони -- удар из стойки в хортинге. Но откуда на Угре "хортинг"? Или это тоже из базовых общечеловеческих?
...
Ноготок увязывал бесчувственную бабу и бурчал на тему того, что "вот, придётся на спине тащить. Неужто нельзя было мягче? Чтоб сама шла". Сухан стоял столбом и упрёков не воспринимал. Я восстанавливал дыхание, крутил в руках "ножик нулевого размера", и пытался вспомнить снижающий давление и подходящий к случаю анекдот. Чем хорош фольк -- есть на любой случай.
"Пошли как-то чукча с геологом на охоту, нашли берлогу. Чукча начал туда снежки кидать, мишка вылез. Чукча побежал, геолог -- за чукчей, медведь - за геологом. Бежит геолог по тундре и вдруг задумывается: "А чего это я бегу? У меня же ружьё есть". Снял с плеча ружьё, застрелил медведя. Тут чукча подбегает. Очень недовольный: "Геолога глупый однако. Зачем медведя стреляла? Теперь в стойбище сама тащить будешь".
Перунова жёнка -- усадистая. Но на медведицу не тянет - дотащим. Сухан вскинул упакованную бабу на спину, и мы пошли к остальным.
...
В наше отсутствие остальные вели себя плохо. Обижали друг друга, толкались и беспорядочно бегали. Кудряшок вообще, уже убегая со двора, в воротах влетел головой в живот Сухану. Ошалел, отскочил, глянул в мою сторону и... кинулся в сторону Ноготка. Нормально беглец бежит в сторону меньшего из противников. Так человеческие инстинкты устроены. Но я, видимо, настолько вырос в его глазах, что он предпочёл мне весьма немелкого Ноготка.
Апперкот от Ноготка он уже пробовал, теперь попробовал хук. Который по-русски - просто "крюк". Ну, когда мимо тебя что-то бегает -- чем же ещё это "самобеглое" зацепить, как не крюком? Только на мой вкус Ноготок делает движение как-то вяловато. Понятно, что нет прыжка как у Тайсона -- чисто доворотом корпуса работает. Но ведь можно же совместить с разгибанием коленей и получить восходящий хук, или наоборот, со сгибанием. Тогда будет нисходящий. Простейший вариант я ему показал, а дальше он думать не хочет. И всё время - только правой. Пару раз получилось и вот сразу какая-то самоуверенность, самоуспокоенность. Нет поиска, саморазвития, стремления к росту над собой, к прогрессу и совершенству. Придётся с ним предметно разбираться.
Громкие сложносочинённые предложения в Ивашкином исполнении со стороны поварни прервали составление плана тренировок. Я уже подбегал к кухонным дверям, когда оттуда раздался истошный женский крик, резко оборвавшийся каким-то "хек".
" - Куме! Лови секиру!
– - Хек!
– - Да ты не хекай, ты кажи: пиймав чи ни?"
Здесь -- поймали. Но не секиру -- лавку. Теперь она валялась, сбитая набок, посреди поварни. На её ребре животом лежала Кудряшкова баба. Стоявший над нею Ивашко приподнимал бабёнку за волосы, а затем резко опускал, так что баба снова билась животом и рёбрами о ребро лавки. Вот у этого спортсмена - движение правильное, нисходящее. А теперь -- восходящее. Но нет доворота корпуса и собственно удар кулаком отсутствует. Как бы их двоих объединить? Так, тут человека убивают, а я... Хотя, это же баба, причём здесь - "человека убивают"? Но все равно -- непорядок.
– - Ивашко! Отставить! Доложить обстановку!
– - Чего? Какая остановка? Чего наложить-то?
Опять из меня старые строевые привычки прорываются. Ведь самому трёх недель в сапогах хватило, чтобы понять... А вот же -- лезет и лезет.
– - Что здесь произошло?
– - Дык чего. Сука эта... Ну, Николай придремнул, а эта змея подколодная, погрызла, подлюка, завязки наши... И подол прогрызла, и вязки. Ну, мы там, в сеннике её лыком повязали, чего крепче -- не было. Ну... Ка-а-к саданёт Николашку поленом с пола. Я, было, вставать начал... Да... А тут это... гад меня ногами. Вот... Ну я под стол и завалился. А она, вишь ты, со стола нож ухватила и ироду этому вязки порезала. Я тут из-под стола выбираюсь, их рубить, а они к дверям. Тут сука эта тому змею и говорит: беги. А сама поворотилась и на меня с ножиком. И вот -- лавку под ноги сбила... Я пока опять встал... Ну, думаю, убью гадину, в куски порежу. А потом твои слова вспомнил. Ну, помнишь, ты говорил, что живой враг смешнее мёртвого. Да и мне... не марать же гурду бабской кровью. Я лавку подхватил и её, стало быть, в брюхо. Ага. Она как согнулась, так я её опять лавкой же. Ну там, по хребтине, по ушам маленько. Вот.
Вид вводимого Ноготком Кудряшка и вносимой Суханом Перуновой жёнки заставил моего верного и первого слугу прервать свой поток красноречия. Я бы даже сказал - заткнуть. Исключительно вспоминая Кузьму Пруткова: "Если у тебя есть фонтан -- заткни его. Дай отдохнуть и фонтану".
Увы, "фонтанов" у меня несколько: Николай начал рассказывать о своих переживаниях. Делал он это, используя только конструкции сильно продолженного времени. Не - "ударила", а - "избивала по неуёмной злобе своей". К тому времени, когда в монологе стали появляться цитаты из Святого Писания, а у меня кончилось терпение, стоны молодки перешли в вой. Удар босой ногой в голову в исполнении Николая прервал и эту арию. Как интересно: чисто интеллигент от торговли, а пинается, как футболист высшей лиги.
Все это время я крутил в руках ножик, которым меня только что пытались разлучить с жизнью. Кроме приличного размера, у ножика была ещё рукоятка. Интересная, явно дорогая и заморская штука -- рукоять сделана в виде двуглавого орла. Клювы голов торчат в разные стороны и образуют выступающие усики в самой верхней части рукояти. Очень удобно.
России ещё нет, русского языка ещё нет, а птичка -- двуглавый орёл - уже имеется. А чего ж ей не иметься, если ещё за 3-4 тысячелетия до Рождества Христова она уже символизировала бога. У древних шумеров. Которые, как известно, первые - из письменно известных народов вообще, и из семитских -- в частности.