Кошачий бог. Антиутопия
Шрифт:
И еще, он настоятельно попросил прекратить вести дневник. «Он сбежал, искать будут в офшорных зонах». Вот и всё, что мы должны говорить…
***
Лето началось только в июне, июль и август были невыносимо жаркими, почти кончилась вода в колодце. Пока не поздно муж пробурил скважину на максимальную глубину. Вода оказалась чистой. Ведра и бочки для полива цветов окрасились в красный цвет. Если вода отстаивалась, то покрывалась маслянистой пленкой. Видимо, в подземные родники, наполняющие колодцы, стали попадать химические вещества с заброшенных уже полей, горюче-смазочные материалы, смытые дождями с дорог.
***
Осень 2018 года была совсем без дождей – золотая затянувшаяся
***
Прогноз почти сбылся. Выжили несколько кустов смородины, малины. Поливаю клубнику, капусту, листья становятся ржавого цвета. Наверно, это несъедобно…
Сын быстро нашел работу в закрытом городке, о котором никто даже из местных не знал. Он увидел с парашютной высоты полета широкие древние стены, здания, похожие на кремлевский монастырь. Он приземлился на лужайке, увидел вывеску «НИИ». Академик нанял его в качестве инженера, он был очень удивлен летательным аппаратом, которого охрана не заметила.
***
Осенью началось что-то странное на нашей тупиковой дороге. Поток молчаливых туристов создавал полный трафик. Куда они ехали? В пустующие деревни? Проселочных дорог много в обе стороны от шоссе. Спасает только то, что болота пересохли, но если пройдет ливень, оттуда уже не выбраться.
***
Время идет, а люди из города все едут и едут. Совершенно непонятно куда они деваются. За окнами машин было много животных – кошек, собак. Сначала деревенские жители думали, что семьи вывозят детей на природу, но никаких санаториев дальше не было. Через три километра от нашего дома был поворот налево, через мост через реку можно было уехать в такие дебри и заблудиться. Но мост был деревянный, построенный в советское время колхозом. Доски перестали выдерживать нагрузку, доски лопались под тяжелыми машинами. Местами образовались провалы. Левый берег стал отрезанным от цивилизации…
***
Наконец-то пришла зима и затишье на дороге. Летом мы стали нервными, сделали максимальные запасы в супермаркетах районного центра, ожидая голодных лет. Но всё хорошее и нужное когда-нибудь заканчивается. Кончились и товары. Поставки шли с перебоями. Паника и слухи о чём-то страшном побудили народ тоже делать запасы. Мы успокоились, нас спасут семена.
***
Зима была очень снежная, сугробы непроходимые. Мы оказались в полной изоляции, но не скучали…
***
Записей больше не было. Женщина закрыла прибор, как закрывают обычную книжку, – получилась подушка для машины. Этот планшет – конструкция Пашки – ничуть не устарел, всё живо в памяти, словно вчера случилось. Только она почему-то не заплакала.
День был очень солнечным и долгим, ручной прибор быстро зарядился от стены аварийного дома. Она решила найти записи. Это была ее привычка писать дневники.
15 глава Бегство
Ненаглядная продолжала изучать записи в дорожном складном миникомпьютере, находившемся в аварийном внедорожнике, подаренном сыном еще до пандемии крысиной чумы.
***
Вода кончилась. Все попытки свернуть в сторону академгородка неудачны. Завалы, заросли. Вновь возвращаемся в русло высохшей реки, здесь не так пыльно, просто песок, глина, камни. Уезжаем всё дальше и дальше на юг, ночевки на берегу в надежде, что спасатели заметят светящийся круг хижины. Дни короткие, серые, холодные. Животные измучены, обезвожены, котята погибли. Пока копала могилку, псина мигом их проглотила и очень зло посмотрела на меня. Действительно, надежда только на животный инстинкт выживания. Не забыть бы, что я человек думающий. Сегодня не буду делать лишних движений, разложимся, никуда не сворачивая.
Наверху голая равнина, но бетонной пыли становится меньше. Солнца нет, облаков тоже нет, но дышится легче. Нора не может бежать перед машиной, сажаю рядом, уезжая на разведку. Под нависшим осыпающимся берегом – меж свисающих корней сосны, уходящих в землю, нарыла источник. Нацедила пол-литра жидкости. Досталось по кубику смеси каждому на язык – в три приема. Состояние жуткое, страх, что кому-то не хватит. Оставила маячок, ночью еще раз поеду. Задержались мы здесь, надо двигаться вперед, значит, надо набраться сил. Навигатор показывает старые карты, но рельеф местности очень изменился. Мне не хватит сил всё собрать и перенести, чтобы продолжить путь, если не будет воды.
Ночью проснулась от странного шуршания, освещение слабое, полотно без солнца мало подзаряжается за день. Детки немного ожили, Миляуси вывела прайд слизывать росу с хижины. Попробовала – не горчит. Зарыдала от счастья. Возможно, настанет завтра. Каждое пробуждение – праздник, подарок Бога.
***
Почти привыкли к сухим грозам. После вакуумной тишины было очень страшно. Мы продвинулись вперед, по следам шин нас догоняет спасительный ручеек. Набрали во все фляги, фильтры очень грязные. Сухое русло всё шире и глубже, мы выбрались на берег, но впереди нас ждет чудо – зеленая полосочка. На горизонте. Притеррасная часть поймы повышенная, край поймы с крутым склоном, идем по бровке через прирусловые валы.
***
3019 год по новому стилю, 127 день. Молодые сиамцы натаскали змей, совсем немного рыбы, собрала ягоды – странно-сладкие на вкус. Ломтики вяленого мяса змеи вполне съедобны. Белок есть белок. Стащила у бобров бревнышко, всё равно они считать не умеют, на нём складным топориком делила добычу. Девяносто четыре души без малышей. Нора нашла в лесу умирающую волчицу, я подкормила ее смесью из капсулы, она стала подниматься на ноги. Ей надо. Использую только как скорую помощь. Третий год не принимаю препарат, на выносливости никак не отражается, была бы вода. Завтра надо сходить к машине, проверить связь, натаскать еще веток под колеса, чтобы выбраться из песочного болотца. Отправиться в обратный путь нет возможности. Новое поколение одичало, привыкло к месту и не пойдет за мной.
16 глава Записи
3019 год по новому стилю, 236 день. Буран накрыл внезапно, поэтому пишу, но мало, экономлю энергию планшета, подзаряжаться нечем. Щенок (так и не успела назвать его) ушел с волчицей, Нора с нами. Молодняк нежданно подтянулся в хижину, а я не догадалась о грядущей опасности. Зима началась безо всякого переходного этапа. За ночь пруд замерз, бобры попрятались. Благо топорик занесла в тепло вместе с флягой воды. Из голодной спячки в новую спячку. Детки во сне поскуливают, как щенки, я бы тоже завыла, как ночью волчица, они со Щенком отрывают нас из-под снега, возможно, как пропитание, уже третий день. Вышли на свет, расширили тоннель. До горизонта белая равнина, не дай Бог оступиться… Очистила хижину от испражнений, поснимала с веток сушеные припасы. Замерзла. Волчица ведет себя спокойно, знает, что такое зима, но ни разу не заглянула в хижину.