Кошка из Валесса. Игра теней
Шрифт:
Я самодовольно оскалилась и гордо перекрестила на груди руки.
– То есть я правильно поняла, ты хочешь сказать, что по мне соскучился? – осведомилась я, не сводя взгляда с Таящегося.
Тот не стал ничего подтверждать или опровергать. Лишь ухмыльнулся в ответ на моё предположение и продолжил:
– Я хочу сказать, что предлагаю тебе новую игру, Ниса. Только ты и я. Во плоти. Ну, насколько возможно, – мужчина вдруг усмехнулся и превратил свою руку в мрачную дымку, которая поклубилась в воздухе лишь пару секунд и быстро вернулась в человеческий вид, – Плоти-то у меня, как ты понимаешь, на самом деле нет.
Я
Плоти, по крайней мере, по меркам людей, у него и в самом деле не было.
Однако при этом всё его тело целиком состояло из грозной могущественной силы, с которой не смогло бы сравниться ничто на Касэте, что делало её крупным козырем, способным превратить даже самую сложную партию в унылое издевательство над соперником.
– А как же твоя сила? – уточнила я, а затем, в ответ на непонимающий наклон головы Ирры, дополнила, – Не думаешь, что из-за неё игра может стать совершенно неинтересной?
– Так и игра нас с тобой ждёт далеко не простая, – предвкушающе ухмыльнулся бог хитрости, – Боги. Ангелы. Демоны. Древние тайны. И всё в таком духе.
С каждым новым словом, насквозь пропитанным бархатисто-вкрадчивым голосом Таящегося, янтарь моего взгляда всё сильнее начинал распаляться неуёмным зовом охоты, которая в последние дни едва теплилась в глубине моего сознания, но теперь вновь поднималась из неё сверкающим пламенем. И в ответ на мою заинтересованность в янтаре моего собеседника разгорался точно такой же голодный огонь, который в совокупности с моим обещал устроить на Касэте грандиозный пожар.
– И о какой же конкретно игре идёт речь? – с нескрываемым любопытством спросила я, хищно вцепившись в предложение Ирры.
Тот на мою увлечённость отреагировал широкой ухмылкой, а затем сообщил:
– Для начала нам нужно будет украсть у Амелии агат, который сдерживает силу Темнейшего.
– Опять?! – воскликнула я с таким недовольством, что его, должно быть, сейчас было слышно сразу по всему Акросу.
– Не опять, а впервые, – подметил Таящийся, – В прошлый раз ты крала мой агат, если не забыла. К тому же я задолжал Аги оплату за твою душу. Ты же не думаешь, что бог справедливости согласился выпустить тебя из своих когтей за мои красивые глаза?
Аги? Что ж, если кто-то и мог называть так Темнейшего, то исключительно Ирра. Хотя слово “мог” совершенно не означало, что ему было позволено это делать.
Я ещё раз внимательно посмотрела в глубину ярко-жёлтых глаз своего воплощённого бога, раздумывая над тем, стоило ли соглашаться на его предложение и с головой бросаться в очередную авантюру, которая вполне могла бы стоить мне жизни. Причём стоить теперь уже окончательно, потому что, как и сказал мне Таящийся, предоставленный Агрифом второй шанс был отнюдь не подарком. И едва ли даже мой бог был способен заплатить озвученную им цену повторно.
Вдобавок к этому, получалось, что пускай мы с Иррой и провели бок о бок несколько месяцев, на протяжении которых делили не только постель, я всё равно почти не знала его настоящего. Например, сейчас, во время нашего разговора, он вёл себя совершенно не как самовлюблённый, эгоистичный и наглый Раам, лишь иногда подавая свойственные придуманному им демону признаки язвительности и лукавства,
Впрочем, на самом деле я ведь и правда была знакома с ним уже очень давно. Настолько давно, что просто не помнила своей жизни без его присутствия в ней. Таящийся был в моём теле ещё со дня Посвящения, когда я поклялась ему и его идеалам в безоговорочной верности. Он тёк по моим венам вместо крови и подсвечивал ночи в моих глазах золотистым сиянием. Десятки раз мой бог выручал меня из серьёзных передряг и сотни – из мелких невзгод.
И на самом деле, за все эти долгие годы, которые я служила ему, он успел стать для меня кем-то большим, чем просто мой бог. Если такое вообще могло быть возможным.
– Хорошо, – предвкушающе ухмыльнувшись, согласилась я на затею Ирры, – Я отправлюсь с тобой и сыграю в твою игру. Но только при одном условии!
Я вскинула вверх указательный палец, не позволяя Таящемуся вставить ни слова, и тот, удивлённый моей наглостью, с любопытством улыбнулся и наклонил голову вбок.
– Если ты ещё хоть раз обманешь меня, я от тебя отрекусь, – твёрдо сообщила я, глядя в плясавшие подчёркнутым интересом янтарные радужки Ирры.
Которые, впрочем, на секунду сменились куда более знакомой мне густой тьмой, стоило богу услышать моё гордое заявление.
Я не лгала Таящемуся, не шутила и не пыталась набить себе цену. Я и в самом деле готова была отказаться от своего служения богу коварства, если бы он сказал мне ещё хоть слово неправды.
Я смогла бы понять ложь от кого угодно, неважно, от смертного или бога. И я постоянно ожидала её услышать, ведь и сама постоянно лгала всем подряд. Но только Ирра всегда был единственным существом, перед которым я была неподдельно открытой и честной. Пожалуй, даже более честной, чем перед самой собой.
Так что я искренне верила в то, что заслуживала взаимности со стороны Таящегося в тенях, даже несмотря на то, кем он был. И кем перед его непостижимым могуществом оставалась я.
Вопреки моему ожиданию, что Ирра сейчас начнёт хитрить или спорить с моим дерзким условием, тот в ответ лишь деланно хмыкнул, совершенно без злобы и даже с какой-то заинтригованностью, и согласно кивнул:
– Я не буду лгать тебе, если ты не будешь лгать мне, Кошка. Это хорошая сделка, и по-своему даже забавная. Но ты всё равно не сможешь отречься от служения мне, – неожиданно добавил Ирра, и не успела я возмутиться несправедливости его запрета, как он пояснил, – Не потому, что я тебе не позволю. Просто ты уже не моя Посвящённая.
Что?!
Как это, не Посвящённая?!
Да быть того не может! Я же не нарушила ни единого правила! По крайней мере, как я считала…
– Пока мы с тобой говорили, я вернул силу всем своим жрецам и Посвящённым, – спокойно, нисколько не издеваясь над моей откровенной растерянностью, пояснил Таящийся, глядя в мои широко распахнутые глаза, – И если бы ты до сих пор оставалась одной из них, то давно бы её почувствовала.
От новости о том, что я внезапно осталась без сана, моё сердце пропустило очередной удар. Затем ещё один. А после и вовсе встало, как вкопанное… Или, по крайней мере, так слова Ирры отозвались во мне, словно в груди образовалась зияющая пустота, в которую постепенно стала проваливаться вся моя сущность.