Кошки-мышки

Тимошенко Наталья

После того как Лера закончила с осмотром, все трое вывалились в морозную ночь, и Лосев наконец вдохнул полной грудью свежий воздух, но тут же полез в карман за сигаретами. Если уж напиться ему не светит, пока, по крайней мере, то закурить он может себе позволить. Лера тут же попросила сигарету, хотя курила крайне редко. Пожалуй, Лосев мог бы назвать всего пару таких случаев. Сатинов от сигареты брезгливо отказался. Ну и пусть себе ждет следователя и криминалистов так.

– Твои выводы? – спросил Лосев Леру, когда сигарета догорела почти до середины и он смог наконец говорить.

– Черт его знает, – выдохнула та. – Невозможно

так сжечь тело вне стен крематория. Даже если пробрался туда кто-то и умышленно поджег, то не сгорело бы оно до такой степени. Там же почти ничего не осталось! Фрагменты нескольких костей да глазные яблоки. Тем более тело сгорело, а простыня, которой он было накрыто, нет!

Голос всегда хладнокровной Леры дрогнул, и она поспешно затянулась, пытаясь скрыть за сигаретой волнение.

– Тогда как такое возможно? – поежился Саша.

Лера выпустила в воздух сизую струйку, посмотрела сначала на одного, потом на другого и наконец спросила:

– Про самовозгорание человека слышали когда-нибудь?

Лосев, детство которого пришлось на девяностые с их расцветом интереса ко всякого рода паранормальщине и популярности таких сериалов как «Секретные материалы», про самовозгорание хоть что-то слышал, а вот молоденький Саша, который в конце девяностых только родился, округлил глаза и непонимающе нахмурился:

– Про что?

– Самовозгорание человека, – повторила Лера. – На самом деле, эта теория не находит серьезного научного подтверждения, – вздохнула она. – Многие даже отрицают сами случаи самовозгорания, считая их не более чем мистификацией.

– Но у нас-то не мистификация, – осторожно заметил Лосев.

– Если все же принять за правду, что такие случаи бывают, то вот что известно на данный момент: чаще всего самовозгоранию подвержены люди со склонностью к алкоголизму. Обычно сгорает все тело, но иногда что-то остается: кисть, стопа, часть черепа. Вроде как у нас. Правда, никогда не слышала, чтобы оставались глазные яблоки. Окружающая обстановка чаще всего не страдает. Бывает, даже одежда остается.

– Как такое возможно? – удивился Сатинов.

Лера развела руками.

– Есть несколько теорий. Самая известная, хотя тоже объясняющая далеко не все, – так называемый эффект «человеческой свечи». Человеческий жир при определенных условиях плавится, и плавится медленно. Таким образом сгорают все внутренние органы, а одежда, если она произведена из малогорючих материалов, остается. Не страдает и обстановка, поскольку как такового пожара нет. Объясняет это и то, почему порой остаются конечности или череп – в них нет жира.

– А что, всегда сгорают толстые? – удивился Сатинов. – Я думал, бомжи голодают.

– В том-то и проблема, что самовозгоранию подвержены не только люди с лишним весом, поэтому теория и не общепризнана. Кроме того, чтобы жир начал плавиться, что-то должно его поджечь.

– А что может это сделать?

Лосев фыркнул. Участковый сейчас походил на ребенка, которому фокусник открывает секреты своего мастерства.

– На этот счет тоже есть разные теории, – пожала плечами Лера. Она, в отличие от Сатинова, говорила таким тоном, будто объясняла самое популярное в мире явление. – Одни говорят про статическое электричество, которое накапливает тело. Дескать, когда разница потенциалов становится слишком велика, происходит возгорание. Честно говоря, я не сильна в физике, могла что-то напутать, так что, если интересно,

сам поищи информацию. Другие обвиняют во всем шаровые молнии. Но, на мой взгляд, объяснять одно неизученное явление другим неизученным явлением – не самая лучшая затея. Есть еще теория об «адском пламени», в котором и сгорают несчастные, но это уж точно не ко мне.

– Ты не веришь в ад? – хмыкнул Лосев.

– Я не верю в его пламя, – не осталась в долгу Лера.

Сатинов какое-то время молчал, внимательно глядя в темноту перед собой, а затем поинтересовался:

– Слушай, а откуда ты все это знаешь? Неужели в университете такому учат?

– Я просто люблю необычные смерти, – пожала плечами Лера. – Поэтому и стала не патологоанатомом, а судмедэкспертом. Но вообще это всего лишь полет моей фантазии. Может, Витя со своей лабораторией обнаружит здесь какое-нибудь горючее вещество, которое и объяснит произошедшее.

Лосев в подобное горючее вещество верил едва ли больше, чем в теорию самовозгорания, и по Лериному тону понимал, что она тоже. К тому же, кто-то должен был это горючее вещество пронести мимо эксперта… Но обсуждать дальше не осталось времени, поскольку по стене здания скользнул свет автомобильных фар и во двор въехали знакомые автомобили, с машиной следователя во главе.

Глава 5

Даша прилетела в три часа ночи. Пока получили багаж, пока добрались домой, пока выпили чаю, пока сестрица поделилась впечатлениями об отдыхе, наступило утро и ложиться спать стало уже некогда. Даша, конечно, пожелала хорошего дня, чмокнула в щеку и отправилась в свою комнату, а вот Никите пришлось принимать душ на несколько градусов прохладнее обычного и пить дополнительную чашку кофе, чтобы не уснуть уже на первой паре. Но к концу лекций сонливость наконец прошла, а потому, когда на дополнительное занятие пришла Яна Васильева, послать ее подальше и поехать домой спать Никите уже не хотелось. Тем более сам же ее и позвал.

Яна не сдала зачет. На самом деле любому другому студенту с тем багажом знаний, с которым она пришла, он бы зачет поставил, и ей собирался, уже даже руку над зачеткой занес, остановился в последний момент. Никита преподавал уже пять лет и давно научился отличать тех студентов, кому учиться лень и от кого требовать чего-то сверхъестественного не стоит, от тех, кому действительно интересно, кто приходит на лекции не поспать на заднем ряду, а получить знания и научиться применять их в жизни. И он видел, что тему Яна поняла плохо. На зачет хватит, конечно, но… Когда его рука зависла над зачеткой, Яна, очевидно, все поняла и сама спросила, когда прийти на пересдачу.

Когда Никита накануне рассказывал об этом Даше, объясняя, почему не сможет пойти с ней в кино после работы, та хохотала, что более двусмысленную ситуацию и представить сложно. И он, к собственному стыду, ни о чем таком не думавший раньше, прихода Яны ждал с опаской. Что, если она подумала так же, как и его сестрица? Яна ему нравилась. Не как девушка, романов со студентками Никита Андреевич Кремнев не заводил принципиально, а как человек и студентка. Она была любознательной, хваткой, целеустремленной, прямой как рельса, не лезла за словом в карман, но и в сарказме на окружающих не упражнялась. Мечтала стать следователем, что в некотором смысле их роднило, но у нее, в отличие от него, были все шансы добиться вершин в этом ремесле.