Кошки-мышки
Шрифт:
Куда он запропастился, черт подери? Куда он мог деться? От гнетущего осознания того, что я вновь его потерял, у меня опускались руки. Это становилось невыносимым.
Под грязными вылинявшими зонтиками на Первой авеню полным ходом шла торговля съестным: хот-догами и знаменитыми нью-йоркскими пончиками.
И никаких следов Сонеджи.
Я почти отчаялся, но все же продолжал осматривать улицу. Мне никак нельзя было упускать его на этот раз. Никогда больше не представится такого прекрасного случая свести счеты. Внезапно в толпе образовалась брешь, и тут я заметил его.
Есть!
Сонеджи
Сонеджи начал метаться то влево, то вправо, перебегая зигзагами среди горожан. Я понял, что он заметил нас и пытается скрыться.
На этот раз ему пришлось импровизировать по ходу дела. Как я успел понять по его последним действиям, у него сильно нарушилась мыслительная способность. Он потерял былую ясность и четкость планирования своих поступков. Вот почему он готов умереть прямо сейчас. Он не может дальше так существовать. Он теряет рассудок и постепенно затухает. Сонеджи не в силах вынести этого болезненного процесса.
Впереди шли дорожные работы, и половина улицы была занята рабочими в строительных касках. Раздраженные гудки автомобилей звучали одной сплошной сиреной.
Внезапно я увидел, как Сонеджи неожиданно отделился от толпы. Что за чертовщина? Он бежал в направлении Первой авеню прямо по скользкой мостовой. Его заносило из стороны в сторону, но он припустил, как мне показалось, изо всех сил.
Я наблюдал, как он подал вправо и накренился. Сделай нам одолжение! Поскользнись и грохнись прямо сейчас! Но он удержал равновесие и вскоре поравнялся с городским автобусом, притормозившим у остановки.
Чуть было не растянувшись на тротуаре, Сонеджи изловчился и уже через секунду оказался внутри этого проклятого автобуса.
В салоне оставалось место только для стоящих пассажиров, и мне было видно, как Гэри, отчаянно размахивая руками, что-то кричит своим новым попутчикам. «Господи, он угрожает им! – сразу же сообразил я. – Он попал в городской маршрутный автобус со своей зажигательной бомбой!»
Глава 59
Детектив Гроуз стоял, слегка покачиваясь, рядом со мной. Волосы его спутались от ветра, лицо было вымазано сажей. Он размахивал обеими руками, пытаясь притормозить какую-нибудь машину. Рядом остановился полицейский седан, и мы мигом вскочили в него.
– С тобой все в порядке? – только и успел спросить я Кармина.
– Наверное. Надо его догнать.
Мы поехали вслед за автобусом по Первой авеню, включив сирену и ловко лавируя между другими машинами. Один раз нам чудом удалось избежать столкновения с такси. Дорога была скользкая, и обогнать автобус оказалось не так-то просто. К тому же, этого сейчас делать было никак нельзя.
– Ты уверен, что у него еще осталась бомба? Я кивнул:
– И, возможно, не одна. Помнишь Безумного Бомбометальщика из Нью-Йорка? Сонеджи наверняка его боготворит. Знаменитый был тип.
Все вокруг казалось нереальным. Дождь усилился, и крупные капли громко барабанили по крыше седана.
– Теперь у него есть заложники, – заговорил Гроуз в рацию. – Он находится в городском автобусе, который в данный момент едет по Первой авеню. Номер М-15. Похоже, что у Сонеджи имеется бомба. Всем патрульным машинам следить за передвижением автобуса. Ни в коем случае не перехватывать его. Черт! У него там бомба!
Я насчитал уже с полдюжины бело-голубых полицейских автомобилей, движущихся вслед за нами. М-15 послушно останавливался на красный свет светофора, но остановки теперь игнорировал и новых пассажиров не набирал. Люди, ожидающие свой автобус и оставшиеся стоять под дождем, сердито махали ему вслед и даже выкрикивали что-то не очень лестное в адрес шофера. Никто из них и предположить не мог, насколько им повезло, что двери автобуса для них на этот раз не открылись.
– Попробуйте подъехать вплотную, – попросил я водителя. – Я хочу переговорить с ним. Если, конечно, он пойдет на это. Я не уверен, но попытаться, безусловно, следует.
Седан принялся набирать скорость, немного виляя на скользкой мостовой. С каждой секундой мы приближались к автобусу. Мимо пронесся большой плакат, рекламирующий новую музыкальную постановку «Призрака оперы». А у нас в салоне, автобуса находился совершенно реальный призрак. Гэри Сонеджи снова занимал всеобщее внимание, снова оказался в центре главных событий дня. Он всегда стремился к этому. Сейчас он с удовольствием подчинял себе Нью-Йорк.
Я опустил боковое стекло. Ветер с дождем тут же ударили мне в лицо, но я продолжал следить за Сонеджи в автобусе. Господи, он опять взялся за корректировку своего первоначального плана! На этот раз в руках у него оказался чей-то ребенок – грудной малыш, розово-голубой сверток, который он достаточно аккуратно удерживал под мышкой. Гэри продолжал что-то кричать пассажирам, размахивая при этом свободной рукой и описывая ей угрожающие круги.
Я, насколько мог, высунулся из окна машины и что есть мочи заорал:
– Гэри! Что тебе нужно?! – я пытался заглушить рев транспорта. – Это Алекс Кросс!
Все пассажиры автобуса перепуганными глазами смотрели на меня, не в силах отвести взгляда.
На перекрестке с 42-й улицей автобус неожиданно свернул налево!
– Разве по маршруту так должно быть? – обернулся я к Гроузу.
– Нет, – помотал головой Кармин. – У него теперь, как видно, свой собственный маршрут.
– Что там впереди? Что находится дальше по 42-й? Куда его черти несут? – не унимался я. Гроуз в отчаянии взмахнул руками:
– Таймс-сквер – район, где ютятся все отбросы общества. Но до него еще далеко. Мы проедем мимо театрального Нью-Йорка. Еще по пути встретится большой автовокзал. А сейчас приближаемся к вокзалу Гранд-централ.
– Значит, тут и будет остановка, – уверенно произнес я. – Я ничуть в этом не сомневаюсь. Именно туда он и направляется. Это же вокзал! – еще один подвал, знаменитый тем, что тянется на несколько кварталов. Подвал из подвалов.