Кошки-мышки
Шрифт:
– Скажите, а когда он взрывался по отношению к другим людям, он заранее продумывал свои действия, или все получалось как бы спонтанно? – продолжал я допрашивать Уолтера.
– Я надеюсь, вам, как и всем остальным, известно, что Гэри сжег заживо свою мачеху и отца, когда те находились в доме. И заодно сводных брата с сестрой. Он обеспечил себе алиби, поскольку в тот день должен был находиться в школе. А там, в Педди, он был на хорошем счету, имел друзей и пользовался уважением учителей.
– Вы когда-нибудь встречались с его приятелями из Педди? – нарастающая
В глазах Мэрфи вспыхнули огоньки. Старик разозлился. Может быть, сейчас перед нами все же появится настоящий Уолтер Мэрфи?
– Нет, он никогда не приводил сюда школьных товарищей. Я полагаю, вы считаете, что у него и не было никаких друзей в школе, просто ему хотелось казаться нормальным. Никудышные вы ученые! Кстати, вы ведь, наверное, психологи? Я правильно понял вашу игру?
– А поезда? – внезапно спросил я.
Мне хотелось посмотреть на реакцию старика. Это было очень важно. Наступал момент истины. Как он сейчас поведет себя?
Ну, давай же, старина! Поезда!
Он снова уставился куда-то в лес, спокойный и невозмутимый.
– М-м-м… Я уж и забыл давно про это. У сына Фионы, у ее родного сына была очень дорогая сборная железная дорога. Гэри запрещалось не только играть в нее, но и даже находиться в одной комнате с игрушкой. И вот когда Гэри исполнилось то ли десять, то ли одиннадцать лет, железная дорога внезапно исчезла. Со всеми паровозиками и вагончиками. Просто растворилась.
– Куда же она подевалась? Уолтер Мэрфи почти улыбался:
– Все подозревали в этом Гэри. Думали, что он нарочно сломал ее и выбросил или куда-то схоронил. Целое лето его пытали, выспрашивали, куда он ее спрятал, наказывали, угрожали, да только все без толку.
– Это была его тайна, его власть над ними, – подытожил я, как «никчемный» ученый.
Меня начинали одолевать нехорошие предчувствия, связанные как с Сонеджи, так и с его дедушкой. Стараясь узнать о Гэри поподробнее, я тем самым приближался к неизвестному, совершившему нападение на дом Кросса в Вашингтоне. В Куантико разрабатывалась теория подражателя Гэри. Мне нравилась другая: с соучастником и напарником. Только мешал один факт: у Сонеджи таковых никогда не было.
Кто же заполз в дом Кросса? И как ему это удалось?
– По дороге сюда я читал записи доктора Кросса о вашем внуке, – сообщил я дедушке. – Гэри мучил один и тот же повторяющийся страшный сон. В нем все происходило на вашей ферме. Вы слышали об этом? Об этих ночных кошмарах Гэри?
Уолтер Мэрфи отрицательно помотал головой, но при этом глаза его сверкнули так, что я понял: этот старик что-то скрывает.
– Я хотел бы попросить вашего разрешения произвести здесь кое-какие раскопки, – наконец, решился я. – Мне понадобятся две лопаты или кирки, нам все равно.
– А если я скажу «нет»? – неожиданно повысил голос Мэрфи. Впервые за все время он отказался сотрудничать с нами.
И тогда до меня дошло: до этого момента Уолтер просто играл с нами. Он был прекрасным актером, таким же, как внук. Вот почему они понимали друг друга с полуслова. Сейчас старик начинает разглядывать знакомый до боли лес, а в это время сосредотачивается, успокаивается и готовит следующую реплику. Этот дед – настоящий актер! Ну, может, немного похуже Гэри.
– В таком случае мы достанем ордер на обыск, – я равнодушно пожал плечами. – Можете не сомневаться. В любом случае мы поступим так, как считаем необходимым.
Глава 86
– Что все это значит, черт побери? – изумился Сэмпсон, когда мы с ним неспешной походкой отправились от покосившегося сарая к очагу, выложенному из серого камня на небольшом пустыре. – Ты считаешь, что именно так мы поймаем это Пучеглазое Чудовище? Через этого старикашку?
Мы оба несли старые железные лопаты, а у меня вдобавок имелась еще и ржавая мотыга.
– Я уже устал повторять тебе, что собираю информацию. Я ученый по натуре. Доверься мне хотя бы на ближайшие полчаса. А этот старик совсем не так прост, как хочет казаться.
Каменный очаг был сложен давным-давно для семейных торжеств на свежем воздухе. Очевидно, в последние годы им никто не пользовался. Сумах и другие вьющиеся растения заполонили все вокруг, как будто старались тщательно скрыть это место от посторонних глаз.
Рядом с очагом стоял подгнивший столик для пикника, сбитый из простых неструганных досок с поломанными скамейками по обе стороны. Дальше росли клены, сосны и дубы.
– Гэри снился один и тот же повторяющийся сон. Вот почему я и приехал сюда. Место действия во сне – вот этот самый очаг. И стол, и эти лавочки, все подробно описано в блокнотах Алекса. Он отметил это несколько раз, пока навещал Сонеджи в Лортонской тюрьме.
– Наверное, ему снилось, что его поджаривают здесь, на огне, пока он сверху не покрывается хрустящей корочкой, а внутри остается еще нежно-розовым, – ухмыльнулся Сэмпсон.
Я рассмеялся над его черным юмором. Пожалуй, это был первый веселый момент за долгое время. Как-то сразу стало легче на душе.
Мне приглянулось одно местечко между старым очагом и большим дубом, склонившимся в сторону дома. Я вонзил кирку в землю поглубже. Гэри Сонеджи. Здесь присутствует его аура, его тяжелое всесильное зло. А кроме того, его дедуля со стороны отца. Еще информация.
– В своих причудливых снах, – начал я рассказывать Джону, – Гэри совершает какое-то чудовищное преступление. При этом он видит себя мальчиком. Может быть, он и в реальности закопал свою жертву где-то здесь, но уже и сам этого не помнил. Он утверждал, что ему становится трудно отличать сон от настоящей жизни. Давай не пожалеем времени и займемся раскопками. Может быть, нам повезет, и мы попадем в самый эпицентр кошмаров Сонеджи?