Кошмар дома лилий
Шрифт:
Поспешив в свою новую комнату, я едва не сбила одного из рабочих, который клеил обои в коридоре. Извинившись, я мигом закрыла за собой дверь. Интерес пожирал меня, и я не могла его утихомирить. Забравшись под кровать, я включила свой фонарик, чтобы никто не смог увидеть, что я читаю что-то из этого дома. Вероятно, этот фотоальбом принадлежал бывшим хозяевам. Открыв его на первой странице, я внимательно начала рассматривать фотографию, на которой была изображена супружеская пара на фоне нашего нового дома. Слева от фотографии была надпись красивым маленьким почерком «Новая жизнь началась. Надеюсь, в новом доме она станет счастливой» Далее следовала другая фотография с мужчиной,
Неожиданно в мою дверь постучали. Раздался голос мамы, которая позвала меня во двор.
– А можно чуть попозже? Я просто… Я просто немного занята сейчас, – в надежде, что мама оставит меня в покое, я продолжила рассматривать фотоальбом, перейдя к следующей фотографии, на которой та женщина убиралась в саду, в котором росли многочисленные цветы.
– А что ты здесь делаешь, Люси? – внезапно заглянув под кровать, мама напугала меня так, что даже фонарик выпал из моих рук; её взгляд упал на старый фотоальбом, – А это что?
– Ничего. Просто книга. Ты мне покупала её. Помнишь? – пытаясь обмануть её, я закрыла фотоальбом, немного отодвинув от себя.
– Просто книга?! – лицо мамы стало задумчивым, словно она что-то всерьёз задумала, – Ну-ка дай-ка её сюда.
Я не успела схватить книгу, так как рука мамы была в этот раз намного проворней моей. Выхватив фотоальбом у меня, она открыла его, чтобы взглянуть, что это на самом деле. Увидев фотографии, она зло посмотрела на меня.
– И откуда это у тебя? Я же говорила, не бери ничего, что не принадлежит тебе.
– Но это просто фотоальбом. Что с того? – выбравшись из-под кровати, я пыталась убедить маму, что вреда мне эта вещь не принесёт, как и я, собственно, ей, – Он ведь всё равно никому не нужен.
– Зато нужен тебе. Так? – левая бровь мамы поднялась так сильно, что я не могла смотреть на неё; это был укорительный взгляд с поднятой бровью, – Люси, я же говорила тебе. Не трогай то, что принадлежит другому человеку, даже если его здесь давно нет. Это вторжение в жизнь человека.
– Да, мама. Прости, – опечалено сев на кровать, я скрестила руки на ногах; теперь моему фотоальбому не попасть в мои руки.
– Отныне ничего не трогай. Где ты взяла это?
– В библиотеке. Эта комната слева от меня.
– Завтра же закрою её, а желательно – уберу все книги оттуда. Это не твоё, пойми уже, Люси.
Покинув мою комнату, мама подхватила с собой фотоальбом. Я знаю, что теперь с ним будет. Она сожжёт его, чтобы я не смогла до него даже дотронуться. Она всегда говорит мне, что вещи в чужом доме трогать нельзя. Якобы, когда трогаешь их, то лезешь в душу того человека, который раньше жил здесь. А если он умер, то таким способом тревожишь его упокоенную душу. Она всегда так говорила про чужие вещи. Эти слова о чужих вещах угнетали меня. За свою жизнь я ещё ни разу не услышала, чтобы она упомянула мои вещи или наши вещи. Всё здесь чужое. Дом чужой. Жизнь чужая. Когда-нибудь что-то станет нашим? Моим? Мне этого очень сильно не хватает.
После мама всё же вернулась за мной, чтобы пригласить во двор. Она сказала мне, что я должна помочь ей решить, нужны ли здесь эти цветы? Лично мне они не нравились.
– Ну как думаешь, Люси? Оставить их или же убрать?
– Я бы убрала. Они какие-то страшные.
– Страшные?! – мама широко улыбнулась, – Неужели они пугают тебя? Это просто цветы, Люси.
– Знаю, но мне они не нравятся.
– Хорошо. Давай сделаем так, чтобы они тебя не пугали?!
Около двух часов мы избавлялись от этих мерзких цветов, вырывая их с корнем. Когда касаешься их, то в воздухе витает такой мерзкий запах. Не знаю, на что он похож, но такое чувство, словно что-то протухло. Меня уже начало тошнить от этого запаха. Мама словно не замечала его, просто отмахиваясь от моих замечаний по поводу запаха. Когда мы вырвали последние цветы, то радостно воскликнули о победе. Поспешив домой, чтобы приготовить ужин, мама скоро исчезла за дверью дома. Поднявшись на ноги, я выпрямила спину, чтобы несносная боль в ней утихомирилась. Когда я взглянула на дом, то мне в какой-то момент показалось, словно он смотрит на меня. Не знаю, почему мне так показалось, но я серьёзно чувствовала какой-то грузный взгляд, который пристально наблюдал за мной, словно за самым страшным врагом. Чувство опасности не давало мне покоя. Тогда я лишь взмахнула головой, чтобы избавиться от своих страшных мыслей и поспешила зайти внутрь дома.
Приняв ванну, я направилась в свою комнату, чтобы переодеться в чистое. Войдя в комнату, я увидела, как вся мебель была поднята вверх тормашками. Там, на потолке, на кровати, сидела девочка, которая тихо плакала, подставив под лицо ладони. На ней было потёртое джинсовое платье. На её светлых волосах были два маленьких синих бантика, стягивающие тонкие волосы в два хвостика. Голова моя закружилась. Я не знала, где нахожусь и как я сюда попала. Эта комната…что с ней? Почему всё на потолке? Кто эта девочка и что она здесь делает? Перед глазами всё шло кругом. Сзади почувствовалась чья-та рука. Обернувшись, я увидела маму, которая недоумённо смотрела на меня.
– Что с тобой, Люси? У тебя всё хорошо? – в её голосе чувствовалась тревога.
Ничего не понимая, я кивнула, снова обернувшись в сторону комнаты. Всё было на своих местах. Никакой девочки и в помине здесь не было. Я не хотела говорить об этом кому-либо, ведь никто из родителей мне не поверит, посчитав, что я снова злюсь из-за нового переезда, придумывая разные пугающие истории.
– Не задерживайся долго. Скоро будет готов ужин, – оставив меня одну, мама снова удалилась за углом.
Непонимающе качнув головой, я закрыла глаза, чтобы потом снова взглянуть на свою комнату. Но никаких изменений в ней не было. Облегчённо вздохнув, я достала из шкафа джинсы и футболку. Переодевшись, я встала перед большим зеркалом, которое выглядело как в старых замках. Оно было во весь мой рост. Такое овальное с серебряной кромкой. Взяв расчёску, я принялась расчёсывать свои непослушные волосы, не сводя глаз с себя. Внезапно что-то капнуло на пол. Опустив голову, я посмотрела вниз, чтобы увидеть, что это, но пол был чистым. Оставив это, я вновь подняла голову к зеркалу. Расчёска выпала из моих рук. По моему лицу стекали кровавые линии, сползая вниз, глухо падая на пол. Дотронувшись до своего лица, я не понимала происходящее. Со мной всё было нормально. Никакой крови на лице не было. Сердце ушло в пятки. Я не могла больше находиться в своей комнате, поэтому выбежала из неё, снова столкнувшись с тем же рабочим, который продолжал клеить обои. Снова небрежно извинившись, я бросилась вниз, в столовую, где уже меня ждали родители.
– А я уже хотел идти за тобой, – присев за стол, папа шутливо мне улыбнулся, – А-то снова бы проспала ужин. Так ведь уже было много раз, – заметив, что я была напугана, он настороженно посмотрел на меня, – Люси, что случилось? Выглядишь напуганной.
– Я…я столкнулась с одним из рабочих, который клеил обои в коридоре, – мне не хотелось говорить про зеркало, итак зная реакцию своих родителей.
Их лица побледнели. Переглянувшись с папой, мама трепетно посмотрела на меня.
– Но, Люси, в доме нет никаких рабочих, – её слова меня поддёрнули.