Кошмар на улице Стачек
Шрифт:
ПРОЛОГ
Июнь 1990 года. Жаркое южное солнце раскалило крышу СИЗО города Владикавказа, отчего внутри тюрьмы, битком набитой подследственными, температура превышала все мыслимые пределы. В одной из камер с двухъярусными нарами, где сидели особо опасные, распахнулась дверь, и конвоир ввел парня лет двадцати восьми, причем, в отличие от всех обитателей камеры, он был русским.
— Кузьмин, — представил его конвоир. — Наркотики. — И подтолкнул его в камеру. — Располагайся.
Дверь закрылась. Парень стоял в центре, переминаясь с ноги на ногу. Новичок. Зеки
— Гомерзик, подай-ка полотенце, — обратился к нему один из сидевших. Кузьмин взял полотенце, висевшее на нарах, и протянул мужику. Но тот как бы невзначай выронил его из рук, и оно мягко упало между Кузьминым и уголовником. По тюремным законам поднять полотенце должен был слабейший. Кузьмин не шелохнулся.
— Подними, — приказал зек.
— Ты уронил — ты и поднимай.
— Ты, что, щенок, смерти ищешь? — сказал зек, медленно поднимаясь с нар. — Я за мокрое сижу, а ты — за какой-то кумар. Подними полотенце!
Кузьмин посмотрел вокруг и направился к свободным нарам. Удар в спину потряс его. Зек двумя руками, сложенными в замок, саданул его сзади. Кузьмин устоял, подпрыгнул на месте, и его нога, описав большую дугу, смачно врезалась в висок мужика. Зек отлетел к дверям.
— Бей хачка! — раздались голоса, и человек пять бросились на Кузьмина. Кузьмин успел отбиться от двоих нападающих, но тут получил чем-то тяжелым по голове и свалился на нары. Побои посыпались на него со всех сторон. Чьи-то руки потянулись к пуговицам на его ширинке, и он почувствовал, как с него начали стаскивать брюки. Накинутое на шею мокрое полотенце сбило дыхание. Кузьмин закрыл глаза и потерял сознание.
ЧАСТЬ 1
ГЛАВА 1
Апрель 1992 года.
ИЗ ДОКУМЕНТОВ:
Сов. секретно.
Начальнику 1 отдела 7 подотдела МБ генералу министерства безопасности Козлову Г.В.
В связи с тем, что в 85 отделении милиции города Санкт-Петербурга из-за постоянного прорыва канализационных и водопроводных труб выходит из строя дорогостоящая импортная подслушивающая аппаратура, прошу выделить из валютного фонда средства на ремонт здания вышеуказанного отделения. Средства будут залегендированы как спонсорская помощь кооператива «Ремонт колёс», расположенного в подвале отделения. В противном случае наблюдение за объектом «С» может быть поставлено под угрозу срыва.
За решетками окон 85-го отделения милиции города Санкт-Петербурга появились первые признаки весны — набухшие почки, щебет птиц, кражи велосипедов. Грохот трамвая, песни Богдана Титомира, доносившиеся из окон общежития напротив, крики задержанных пьяниц плавно сливались со звуками внутри помещения уголовного розыска, создавая некую симфонию шума. Тут было всё: от упоительно мягкого шлепанья кулака о живот правонарушителя, доносившегося из кабинета 13, где стажировались два практиканта, до вопля инспектора Кивинова, пожелавшего узнать, куда же, чёрт побери, запропастилась его ручка; от нудного монолога начальника УР Соловца, сосавшего информацию из арестованного, до приглушенного, страдострастного
Нигде не обнаружив своей ручки, Кивинов заглянул в кабинет Клубникина. Тот, закончив болтать по телефону, с увлечением рассматривал книгу под названием «Секс в жизни женщины». Кивинов заметил, что коллега остановился на главе «Эрогенные зоны». Свернув газету, он стукнул ею своего напарника по голове и произнес:
— У тебя одна эрогенная зона — мозги, их всё время возбуждать надо, сами они не работают.
В ответ Клубникин зло ухмыльнулся.
— Ну что ты расселся как муха на параше? — продолжал Кивинов. — Между прочим, ты сегодня дежуришь, а в дежурной части полно заявителей. У тебя одно на уме — бабы. Марш к терпилам.
Клубникин с крайне недовольным лицом засунул книгу в свой стол, потянулся, сдул с пиджака пыль и побрел к потерпевшим.
Сам Клубникин роста был небольшого, с чуть кривоватыми ногами и неизменной трёхдневной щетиной. Пиджак ему был великоват, посему кулаки утопали в рукавах, что являлось объектом постоянных насмешек оперов. Но Володя мало обращал на это внимания. Характер у него был взрывной, но быстро отходчивый, а больше всего Клубникин любил изображать из себя Глеба Жеглова и старого милицейского волка, хотя и работал в уголовном розыске не так давно. Ко всему прочему он являлся членом футбольной сборной МВД, играя в нападении.
Вместе с Кивиновым они обслуживали два соседних участка и работали в контакте. Выходя на территорию, они представляли собой великолепное зрелище, прямо как Торопунька со Штепселем — длинный Кивинов в короткой куртке с короткими рукавами и маленький Клубникин в своём вечно мятом, как у комиссара Каттани, пиджаке.
Сейчас Клубникину предстояла весьма нелегкая работа. Недовольная задержкой толпа громко шумела в дежурной части, и многие записывали номер очереди на ладонях.
— Маэстро, ша! — сказал Клубникин, входя в помещение. Толпа мигом затихла.
— Попрошу первого за мной.
Первым в очереди оказался некий гражданин Кац, швейцар из пивбара, старый знакомый 85-го отделения. Уже в течении двух лет какие-то неизвестные вымогали у него деньги. Кац и сам рад был бы отдать их, вот только не знал кому, сколько и, главное, куда нести, так как вымогатели требовали деньги, били Каца, звонили ему домой, но место встречи не назначали.
Кац глубоко вздохнул, присел на краешек стола и снял темные очки. Из-под них на Клубникина глянул смачный фингал цвета морской волны.
— Ну? — спросил Клубникин.
— Опять избили, — пожаловался Кац. — Подкараулили в подъезде. Десять тысяч требуют.
— Ну?
— Я сказал, что готов уплатить, и они отстали. Я спросил, куда принести деньги, а они ответили, что сами меня найдут, но если я обману, они включат счётчик.
— Ну?
— Я думаю, может, мне всё время с собой деньги носить и сразу отдать, чтоб не били?
— Подозрения есть?
Кац виновато пожал плечами в ответ.
— Да-а, положение серьёзное, — резюмировал Клубникин. — Пора всерьёз заняться этой группой.