Кошмар на улице Вязов
Шрифт:
— Хорошо, — лейтенант собрал листки и положил их перед собой. — Ну, а ваши мысли по поводу второго… происшествия? Вы ведь работали экспертом, до того, как переехали в этот город, не так ли?
В дежурной большие часы начали отбивать шесть.
Крайсвел продолжал, прислушиваясь к их густому басовитому бою:
— Лейтенант, вы же давно работаете в полиции и сами все понимаете. Даже ребенку ясно, что здесь и не пахнет самоубийством. Для этого не нужно знать мнение патологоанатома. Узел у него на шее! Да ни один самоубийца в мире, если он не полный идиот, не станет завязывать веревку на узел! Это —
«Хорошо еще, что он не знает о непривязанной веревке», — подумал лейтенант, продолжая внимательно изучать старика.
— Ну, и наконец, просто здравый смысл. Даже с самой высокой точки камеры парень не смог бы дотянуться до решетки, чтобы закрепить второй конец простыни. — Крайсвел пожевал губами и подвел итог. — Его повесили, лейтенант. Просто повесили. Хотя ума не приложу, как убийце удалось это сделать прямо перед объективом видеомонитора так, что ваш дежурный этого не заметил.
Фраза вышла двойственной, и лейтенант подозрительно посмотрел на коронера. Но тот, похоже, действительно недоумевал, слепо глядя на острые, бледнеющие под южным солнцем листья тополей.
— Вы сказали что-то насчет возможных примет убийцы, — нарушил его публичное одиночество Дональд.
Коронер вздрогнул и во второй раз за весь разговор перевел взгляд с окна на лейтенанта. И Дональд вдруг увидел, как Крайсвел сдал за эти четыре часа. Он входил в участок бодрым и энергичным, а теперь перед Томпсоном сидела развалина. Апатичный, очень пожилой старик.
Глубокие морщины, почти незаметные час назад, сейчас отчетливо проступили на лице, покрывая кожу замысловатым узором. Руки Крайсвела тряслись мелкой дрожью, как это бывает у совсем дряхлых людей.
— С вами все в порядке, мистер Крайсвел? — поинтересовался полицейский.
Коронер лишь покачал головой и устало вздохнул.
«Если бы он позвонил вчера».
— Скажите, лейтенант, — глухо спросил старик, — Вы верите в привидения?
Окажись здесь Глен, он бы, наверняка, испугался и удивился. Этот же вопрос задала ему Нэнси вчера ночью.
Но Глена не было, а лейтенант не знал о разговоре парня с дочерью, поэтому он лишь сделал неопределенное движение головой и пожал плечами.
— Пока нет. Хотя, если все это будет продолжаться, скоро я поверю во все, что угодно. Даже в Бугеймена. [5] А в чем дело? — Дональд в упор смотрел на старика.
Коронер, похоже, не слышал вопроса. Он лишь задумчиво качал головой, как китайский болванчик. Вверх-вниз, вверх-вниз.
— Да, да… — непонятно с чем согласился он и встал.
Совершенно не обращая внимания на недоумевающий взгляд лейтенанта, сгорбившись и сильно шаркая подошвами по линолиуму, Крайсвел пошел к двери. На пороге он остановился и, повернувшись к удивленному полицейскому, добавил:
5
Персонах американских комиксов. Утопленник, убивающий людей.
— Не ждите заключения, Дональд, — старик впервые назвал его по имени, чем удивил еще больше. — Вы не найдете там ничего нового. Ищите убийцу. Это очень, очень странный человек, — он вздохнул и добавил. — Да. Очень странный. Если не сказать больше. Но Вы сможете найти это там, в моих записях. И, лейтенант, поговорите с дочерью. Она что-то знает обо всем этом.
— А вам откуда это известно? — быстро спросил Дональд.
Тревога вернулась. Она снова улеглась в груди огромным, грязным, косматым псом, и принялась вылизывать сердце.
— Она звонила мне. Вчера вечером. Поверьте, лейтенант. Ваша дочь знает больше, чем кто бы то ни был. Желаю удачи.
Старик вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Звонила? Знает больше, чем?.. Какого черта?!
А кто прибежал сюда ночью и поднял тревогу, Дон? Папа Римский?
Но я не хочу, чтобы Нэнси была замешана в этом!
Это дерьмо, парень! Самое настоящее дерьмо! И ты в нем по уши! Хочешь или не хочешь, а по уши! Перестань себя обманывать! Ты с самого начала ни хрена не понимал, а сейчас тем более! Так что, пользуйся тем, что есть, и сопи в две дырки! Черт! Его собственная дочь знает обо всем этом больше, чем он!
Дональд ощутил, как волна раздражения, с которым ему почти удалось справиться вчера, снова налилась силой, став огромной и мощной, как цунами.
Дьявол!
Ему очень захотелось сделать кому-нибудь больно.
Дверь приоткрылась, и в кабинет протиснулся Гарсиа. Он так и не отошел после вчерашней ночи.
— Звонили из округа по поводу отпечатков.
— И что? — тяжелый взгляд лейтенанта остановился на сержанте.
— Они говорят: НИЧЕГО! Совсем ничего. Абсолютно.
— А какого черта они здесь возились тогда полночи? — задыхаясь от ярости процедил Дональд. — Какого хрена эти засранцы здесь лазили, мать их так, а? Здесь что, гребаный Диснейленд что ли, мать его?
Вокруг головы сомкнулся раскаленный обруч боли. Боль пульсировала в висках, в затылке и на самом дне глазных яблок. Мозг пронзили тонкие острые спицы, а перед глазами запрыгали кровавые пятна.
«Успокойся!» — заорал Дональд беззвучно. — «Заткнись! Ты сходишь с ума! Заткнись!»
Он потер пальцами глаза и шумно выдохнул, словно выпуская пар из гигантского котла, находящегося в груди.
— Спасибо, сержант, — глухо произнес он.
— Не за что. — Гарсиа направился было к двери, но вопрос остановил его.
— Гарсиа, что ты видел?
— В каком смысле?
Они оба знали, о чем идет речь.
— В прямом. Что ты видел, когда вошел в камеру?
— Ну… тело. Этого парня в петле и больше ничего…
— Ну, а убийцу? Успел ты разглядеть убийцу?
— Нет, лейтенант. В камере больше никого не было. Это точно. Если бы этот ублюдок находился внутри, я бы обязательно успел его заметить. Но его не было, — сержант замолчал, а затем быстро повторил. — Не было.
Дональд покачал головой.
Ты становишься похожим на старика, Дон.