Кошмар под Новый год
Шрифт:
Над лагерем повисла тишина. Она была настолько неожиданной, что у Антона заломило уши и перехватило дыхание. Только сейчас все почувствовали, что вокруг них лес, огромный мрачный лес, наступающий на них темными ребрами голых деревьев, улавливающий любое их движение бесчисленным количеством зеленых иголок сосен и елей.
Лес вокруг слушал, смотрел и безмолвно пока позволял людям находиться между своими деревьями. Но стоит сделать одну ошибку, и он выгонит их отсюда.
Радость встречи быстро улетела в высокое холодное небо. Олег Павлович оторвался
– Пока мы во всем не разберемся, никто никуда не пойдет, – сухо произнес он. – Всадники не дадут нам отсюда выбраться целыми и невредимыми.
И все молча согласились.
Глава V
Поселковые ведьмы
Васильев никак не возвращался.
То ли хотели ребята этого не очень сильно, то ли какое-то время должно было пройти после исчезновения, но Андрюха появляться отказывался. Даже коллективное усилие ничего не давало – сугробы оставались все такими же перекопанными и пустыми.
– Странно, что людей вокруг нет, – прервала всеобщее молчание Настя. – Раньше все время кто-то проезжал мимо. А теперь…
И как будто в ответ на ее слова на ближайшей тропинке появился лыжник. Невысокий сухонький старичок в легком спортивном костюме, на голове шапочка-петушок. Бежал он легко, словно скользил не по снегу, а прямо по воздуху.
Ребята молча следили за его передвижениями.
– Эй, – первым отозвался Сашка. – Не ездите тут лучше. – И замялся, не зная, как лучше сказать – «вас здесь затопчут» или «вас здесь убьют», потому что действия всадников вряд ли можно было назвать убийством.
Лыжник выпрямился.
– А что происходит? – весело крикнул он. – Соревнования?
– Нет, – снова подал голос Токаев и замолчал.
– Здесь лошади! – брякнул Антон.
– Это ничего! – просто ответил старичок. – Я им не помешаю!
– Тут одна бешеная лошадь где-то ходит, – зачем-то добавил Верещагин.
– Да? Постараюсь ее объехать, – махнул палкой старичок и покатил дальше.
– Может, все закончилось? – прервал всеобщее молчание Вовка Сидоров.
– Где тогда Васильев? – спросил Паганель, с трудом отводя глаза от исчезающей невысокой фигуры.
– Все правильно! – воскликнул Рыжик. – Этот лыжник их не боится! Говорит, что он им не мешает! Они ему тоже не мешают…
– А мы, значит, мешаем? – буркнул Саша, расстроенный тем, что старичок его не послушал и поехал-таки дальше. А ведь он может уже и не вернуться.
– Что-то я запуталась, – потерла лоб Лиза. – Сложно все получается. Бояться – не бояться… Кто это все определяет? Как они решают, на кого надо напрыгивать, а на кого нет?
– Наверное, об этом знают только девчонки с конюшни, – авторитетно заявил Верещагин.
– С чего ты взял? – покачал головой Олег Павлович. – Они могут оказаться такой же жертвой этих всадников, как любой лыжник. Мы не знаем, почему именно здесь появились всадники. Девчонки ни при чем. Зачем портить жизнь себе и окружающим? Это их лес, они здесь каждый день ездят. Теперь им скакать негде. Они, наверное, сами бояться этих призраков и тут уже не появятся.
Но Паганель оказался не прав, потому что вскоре девчонки появились. Шли они неспешной рысью. Впереди на белом Вердере сидела вчерашняя женщина в очках, за нею на темном Офисе скакала беловолосая Маша, рыжим Гравером управлял невысокий мужчина.
Услышав хруст шагов, ребята снова высыпали к черте.
– Стойте! – запрыгал на месте Антон. – Машка! Поговорить бы!
Не останавливаясь, Маша повернула голову.
– Некогда, потом как-нибудь.
– Не ходите туда! Всадники перешли просеку! Они уже здесь!
Девочка тронула повод, конь нехотя перешел на шаг, а потом остановился. Мгновение Маша не двигалась, уткнувшись взглядом в темную лохматую гриву, потом тряхнула головой и скомандовала:
– Офис, вперед!
– Что такое? – спросила женщина, но Вердер под ней уже пошел рысью.
– Я не знаю, о чем ты говоришь! – крикнула девочка, исчезая за поворотом.
– Надо было веревку натянуть, как хотел Васильев, – прошептал Антон. – По-другому мы с ними не поговорим.
– А если они ничего не знают? – Мишка, не переживший сумасшествия всего этого длинного дня, все видел в радужном свете.
– Знают. – Верещагин пошел обратно к палаткам. – Поэтому боятся говорить.
Как только ребята отвернулись, один из сугробов зашевелился, и из-под него бесшумно поднялся черный призрак. Конь принюхался к черте на снегу, помотал головой. Всадник мягко развернул его и направил к тропинке. Здесь он огляделся и не спеша поехал в ту сторону, где скрылись лошади.
В лагере царила тишина и скука. Олег Павлович в задумчивости перебирал струны гитары, девчонки молчаливо сидели в палатке, мальчишки, не говоря ни слова, топтались около костра. Что делать дальше, не знал никто.
Близился вечер.
– А не поставить ли нам чайку? – потянулся Паганель. Да так и замер.
Из-за елок показалась лошадь. Это был белый Вердер. Оборванная уздечка волочилась по снегу, седло съехало на бок, морда коня была в царапинах. Конь дожевал еловую ветку и вопросительно посмотрел на людей.
– Вот это да! – ахнул Рыбкин, вскакивая. – Откуда ты?
В ответ Вердер фыркнул и мотнул головой.
– Они там что, с ума все посходили? – нахмурился Антон. – Зачем они лошадь отпустили?
– Иди сюда, маленький! – Миша протянул руку с куском черного хлеба. Конь принюхался и пошел на угощение.
– Ничего себе маленький! Не веди его сюда! – вскочил Вовка. – За ним же сейчас все всадники леса прискачут!
– Не прискачут. – Рыба скормил зверю хлеб, подхватил поводья, потрепал коня по шее. – С него, наверное, упали, выпустили из рук уздечку, вот он и убежал. Теперь он наша добыча!