Кошмар в августе
Шрифт:
Поляк задумался:
— Возможно, по-латыни название этой болезни звучит несколько иначе, но... Смею предположить, что речь идет об урогенитальной инфекции. Хотя и не уверен. У вас проблемы?
Густой румянец залил конопатые щечки:
— Как вы могли подумать!
— Я ничего не подумал, вы сами меня спросили.
— Понимаете, — повернувшись к незнакомцу всем корпусом, она устроилась поудобнее, поджав ногу под себя, — тут вот какое дело. Утром мне позвонила подруга, вернее, знакомая. Школьная знакомая. Не важно. Когда-то мы учились вместе, она увлекалась биологией, проводила всякие там эксперименты... — Даша
Лояльный доселе поляк после этих слов чуть отодвинулся, сделав вид, что просто сменил позу.
— Мне трудно сказать, к тому же я не совсем уверен...
— А вы не можете никому сейчас позвонить, проконсультироваться?
Новый знакомый с какой-то тоской посмотрел на свою визитную карточку, которую Даша продолжала крутить в руках. В его глазах отчетливо читалось непреодолимое желание забрать визитку обратно. Рыжеволосая приставала тем временем продолжала выпытывать:
— Мне еще вот что интересно: можно ли эту инфекцию использовать, например, при создании биологического оружия?
Лицо поляка исказила гримаса неподдельного страха.
— Простите, млада пани, вы не будете возражать, если я ненадолго покину вас? Мне надо сделать пару звонков. Буквально две минуты...
Не дожидаясь ответа, он поспешно встал, перекинул плащ через руку и, не забыв на прощанье приподнять шляпу, ретировался резвым аллюром.
Даша с грустью смотрела вслед удаляющемуся дорогому костюму. Реакция доктора ее расстроила: наверняка эта цихлозома гораздо серьезнее, чем она предполагала, иначе как объяснить столь стремительный побег? В желудке неприятно бурлило. И зачем только она согласилась лететь в Москву? Ведь они с Паэгле особо даже не дружили. Единственное, что их хоть как-то объединяло, так это любовь к биологии и совместные поездки на школьные олимпиады. И если Паэгле занимала там первые места, демонстрируя исключительные для школьника знания, то сама Даша довольствовалась более скромными результатами, из которых второе место на городской олимпиаде было самым значительным. И то, если говорить откровенно, в этом была заслуга скорее их преподавателя биологии, которая, будучи влюбленной в свой предмет, сумела заинтересовать даже самых отъявленных лентяев.
Даша вздохнула. Нет, что ни говори, а школьные годы и школьных друзей просто так из жизни не вычеркнешь. Как можно отказать человеку, с которым бок о бок провел целых десять лет? Последовал еще более грустный вздох. Жаль только, что после школы они так редко встречались. Даша даже не знает, как сложилась судьба ее друзей. Взять ту же самую Паэгле — как она сейчас живет, чем занимается?
Приятный, но абсолютно нейлоновый голос диктора, извинившись, объявил очередную задержку. Прикрыв лицо руками, Даша застонала и сползла с кресла.
— Чтоб вас всех цихлозома одолела...
Глава 4
Ошалевшая от полусуточной задержки Даша вышла в темноватый мрачный зал прилета аэропорта Шереметьево, чуть покачиваясь. Она так устала, что почти не помнила, кто ее должен встречать и должен ли вообще.
— Рыжая, ты куда?
Нетвердым, расфокусированным
— Господи, Юлька, привет! — Сумка выпала из обессиленных рук. — Извини, что сразу не заметила. А ты совсем не изменилась.
Даша замялась, не зная, как приветствовать школьную подругу. Обниматься — глупо, они и раньше никогда не обнимались, да и опасно, вдруг эта цихлозома все же заразная. Руку пожать — еще глупее.
По счастью, Паэгле сентиментальностью не отличалась, она просто кивнула и сделала короткий жест в сторону выхода:
— Идем быстрее, я второй раз в аэропорт приезжаю. Самолет на двенадцать часов задержался. Безобразие. Угораздило тебя именно этим рейсом вылететь.
И хотя особой вины за собой Даша не чувствовала, все же автоматически принялась оправдываться:
— Я хотела побыстрее. А оно, видишь, что получилось... Как ты себя чувствуешь?
— Отвратительно.
Наверное, сразу спрашивать было не очень деликатно, но Даша так извелась, что просто не смогла удержаться:
— Послушай, а эта цихлозома...
— Она умерла. — Юлька подошла к машине и чирикнула сигнализацией. Кнопки всех четырех дверей новенькой вишневой «Мазды» дружно подскочили.
Даша остановилась как вкопанная:
— Умерла? Что значит «умерла»? Кто «умерла»?
— Цихлозома умерла. Сегодня утром. Через час после нашего разговора.
Юлька сняла плащ, аккуратно сложила его и бросила на заднее сиденье. Даша продолжала оставаться неподвижной.
— Подожди, я что-то не поняла.
— Садись, по дороге объясню.
Сев в машину и пристегнувшись ремнем, Даша нетерпеливо спросила:
— Я, по-видимому, не совсем в курсе... Кто такая цихлозома?
— Африканская цихлида.
— Цихлида? Это что, микроб?
— Какой еще микроб? — Юлька осторожно втиснула машину в плотный поток, огибающий автостоянку. — Это рыба. Очень дорогая и редкая рыба.
— Рыба?! — Даша дернулась вперед. Проявить большие эмоции не позволил ремень безопасности. — Так это у тебя рыба заболела?
— Конечно, рыба. Я же тебе с самого начала сказала.
— Да ничего ты не говорила! — Возмущение плотной волной захлестнуло и без того истерзанную душу. — Подожди, значит, получается, из-за какой-то дурацкой африканской плотвы я, как сумасшедшая, вскочила в половине пятого, помчалась в аэропорт, потом почти сутки летела из Праги в Москву, голодная, неумытая... И все из-за какой-то идиотской рыбы! Юля, у тебя с совестью все в порядке?
Паэгле коротко глянула на разошедшуюся пассажирку.
— Рыжая, ты чего кричишь? Я тебе с самого начала сказала о цихлозоме. Ребенок бы понял, о ком идет речь.
— Я не знаю, как ребенок, — от возмущения то и дело перехватывало в горле, — может, они сейчас все продвинутые, но я лично впервые слышу...
— Очень жаль, — перебила бывшая одноклассница. — В твоем возрасте такие вещи пора бы знать.
— Но зачем? — изумилась Даша. — Какой мне с этого прок?
— А со всего должен быть какой-то прок? Что, разве просто знания теперь в Европе не в моде?