Кошмар в летнем лагере

Шведова Лада

А ведь там, за «Карельскими березками» остался целый мир. Настоящая жизнь, семьи, планы на будущее… и в своих планах Вик даже не собирался остаться в стране. Как внезапно выяснилось. Он уедет за большим футболом и большими возможностями, и это логично. У футболистов другая концепция побед, они либо завоевывают выгодные контракты и деградируют в статусе молодого таланта, либо доказывают все на поле кровью и потом и берут кубки. Очевидно, Вик из вторых — тех, кто готов рискнуть и показать, чего стоит. Он талантлив, я слышала это от его тренера и видела, что он действительно неплохо играет в свой футбол. Что он любит

играть.

— Лана, я… — было темно из-за дождя, но я все равно видела, что Вик волнуется. Он судорожно облизнул губы и продолжил: — Это… ой, вот я и дурак! — он шагнул назад, едва не врезавшись в лодки, и нервно убрал с лица волосы: — Это… черт! Почему-то в моей голове ты уже об этом знала. И только сейчас я понял… черт!

Я тяжело сглотнула.

Вик смотрел на меня в напряженном ожидании.

— Наверное… мы слишком мало говорили обо всем, — сказала я, комкая край его широкой футболки. Я пока не поняла, как относиться к услышанному, но знала одно — не буду я тут перед Виком драматично страдать и заламывать пальцы. Пусть и льющий в метре от нас ливень к этому располагал.

Хоть в этом я осталась собой, и на том спасибо.

— Да, это… — он посмотрел на лодки, а потом на меня: — Хочешь, поговорим обо всем сейчас?

Я не хотела.

Мне надо было как-то сложить вместе утренние мысли о том, что Вик явно лишний в моей будущей жизни, с мыслями нынешними, что он уедет и не будет его в моей жизни, и от этого так страшно. Это как-то не очень сочеталось.

С моим графиком тренировок мне не до парней, это сто процентов, но в то же время… лагерь — это все, что у нас будет? В августе Вик уедет, причем не в другой город, а в другую страну. И не на год, а на долгие годы, а может, и на десятилетия, если у него все получится. Тут даже думать не надо с ответом: лагерь и правда все, что у нас будет. И ничего больше.

— Давай… потом.

Новый раскат грома заглушил ответ Вика, ему пришлось повторить:

— Когда?

— Не знаю. Не сейчас.

— Лана…

— Не сейчас, Вик!

Ливень, казалось, только усилился. Представив, как нелепо будет выглядеть мой побег, тем более, когда придется свернуть с деревянного настила на уже давно размытую тропу и карабкаться по ней вверх, скользя по грязи… в общем, уйти, сохранив лицо, не получится. Особенно, если я этим самым лицом упаду в грязь в самом прямом смысле слова.

— Давай просто подождем, когда закончится дождь.

Вик не ответил, но его напряжение чувствовалось даже на расстоянии.

Стоять вот так и дальше напротив друг друга было нелепо, я с ногами забралась на перевернутую вверх дном лодку и натянула футболку на колени. Лодка лежала близко к выходу, удобно наблюдать за дождем, и момент, когда он закончится, я точно не пропущу.

Гром и стучащий по крыше сарая ливень заглушали все звуки, и я не услышала, а скорее почувствовала, как Вик приблизился и встал позади меня. А потом тоже присел на лодку, но не лицом к выходу, а спиной.

— Просто… послушай меня, хорошо? Можешь не отвечать, просто выслушай. Это все так… непросто, Лана. И стоило сказать сразу, но сначала я думал, что это как-то тупо, подойти и вывалить на тебя информацию об отъезде, а потом… не знаю. В моей голове ты как будто уже была в курсе. Или я себя в этом убедил. Я же в тебя… кажется, по-настоящему.

— Вик…

— Я вообще не собирался в этот лагерь. Мне

в конце смены восемнадцать, уже не по возрасту бегать тут с зубной пастой. Но Борисыч убедил, настоял. Я думал, что буду тренироваться и… все. Меня и не интересовало ничего больше. Я знал, что уеду, и последнее, в чем я нуждался, это причина остаться. А в тебе, мне кажется, я сразу разглядел причину, и поэтому собирался избегать. Но не смог.

Я зажмурилась.

Мы с Виком, как оказалось, очень похожи. Я тоже не собиралась… по-настоящему. В него. В летнем лагере, в проклятых «Карельских березках»! Такое случается с другими, но не со мной. Я же эмоциональное бревно и не должна переживать новость об отъезде Вика так, словно речь о конце света. Но пока все чувствовалось апокалипсисом, не меньше. Под ребрами пекло так, словно меня привязали к вертелу и коптили над костром.

Что просто крайне тупо.

Я словно оказалась из тех девчонок, что планируют свадьбу и детей, едва увидев парня. Вон, как наша Олька — в мыслях она уже с Виком уже и состарилась, и померла в один день, и все после одного медленного танца. И я над ней посмеивалась, а сама туда же — пара поцелуев, и понесло… и главное, даже без разговоров. Он ничего мне не обещал, а я… и не могла ничего ему обещать. Потому что мой спорт уже заканчивался, потому что я положила на его алтарь тринадцать долгих лет и кучу жертв в виде личного времени, друзей, школы и семьи. И это не должно быть впустую.

Даже если меня ждет спортивный провал, он должен быть… объективным. Из-за нехватки физики, травмы, конкуренции… но уж точно не из-за того, что в конце столь длинного и сложного пути я вдруг начала мало тренироваться, бегая на свидания.

И Вик, подозреваю, думал так же.

Он мог остаться из-за объективных причин, но не из-за девчонки. И это правильно, это логично. Осталось только понять, как быть. Разойтись прямо сейчас, не усугублять эту боль в груди, или… отложить боль, получив ее позже в десятикратном размере. И даже с отложенной на потом болью постоянно помнить о том, что будет, бояться этого, переживать. Каждый день до конца смены.

— И ты права, мы слишком мало говорили обо всем, — продолжил Вик. — В том числе и друг о друге. А я… я практически вырос в футбольном интернате. Вся моя жизнь — это футбол. И я…

— Не надо, хватит!

— Лана…

— Просто не надо, Вик. Я не хочу… говорить. И знать.

Глава 45

Когда дождь закончился, Вик ушел первым, а я так и сидела на лодке, глядя на темное озеро и мокрый деревянный мостик. Несмотря на длинную футболку, мне стало холодно, и это заставило в конце концов встать и отправиться к домику. Все тропы были размыты — дождь прошел сильный, и к крыльцу я подошла с грязными ногами. На этот случай в углу стояла бочка с водой, и сейчас она оказалась очень кстати.

Футболку Вика я предусмотрительно стянула перед тем, как зайти в домик, и скомкала в руках как полотенце. Не хватало еще, чтобы девчонки потом судачили… хотя они и так проводили меня странными взглядами, узрев в одном купальнике.

— Ты что, опять ныряла? — спросила Лерка.

— Угу.

— Холодно же.

— Я же не в дождь… просто пряталась в сарае, — футболку Вика я затолкала под подушку, а вместо нее нашла свою толстовку и с удовольствием в нее нырнула. Потому что холод пробирал уже до костей.