Кошмарной летней ночью (сборник)
Шрифт:
Но мама и папа оказались проворнее.
Они кинулись на него. Выпустили клыки. И сожрали библиотекаря меньше чем за минуту, даже костей не осталось.
Рэнди хохотал от восторга.
На моем лице играла широкая улыбка.
Мы с братом клыков пока не отрастили. Так что не могли присоединиться к трапезе.
– Ну вот и все, – сказала мама, поднявшись на ноги и разглаживая диванную подушку. Покончив с этим, она повернулась к нам с Рэнди. – Это первый монстр в Тимберленд-Фоллс за последние
– Лихо вы его слопали! – воскликнула я.
– Через пару-тройку лет у тебя тоже отрастут клыки, – пообещала мама.
– И у меня! – воскликнул Рэнди. – Тогда мне никакие монстры не будут страшны!
Мама с папой засмеялись. Потом мама посерьезнела.
– Вы же понимаете, почему мы были вынуждены так поступить, верно? Нельзя допустить, чтобы в городе были другие монстры. Общественность всполошится, чего доброго, нас отсюда прогонят. А нам и здесь хорошо!
Папа зычно рыгнул.
– Прошу прощения, – сказал он, прикрыв рот ладонью.
Позже, той же ночью, я сидела у Рэнди. Он закутался в одеяло, а я рассказывала ему сказочку на ночь.
– …А библиотекарь притаился за высоким стеллажом, – вещала я, понизив голос до шепота. – И когда маленький мальчик по имени Рэнди потянулся за книжкой, библиотекарь своими длинными ручищами через стеллаж – мальчика хвать! И…
– Люси, сколько раз тебе говорить?..
Подняв глаза, я увидела в дверях страшно недовольную маму.
– Я не хочу, чтобы ты пугала брата перед сном, – отчеканила она. – Из-за тебя ему снятся кошмары. Все, Люси, хватит историй про монстров!
Лето кошмаров
Автобус еле-еле тащился по узкому серпантину, подпрыгивая на ухабах. Я смотрел в окно, как будто присыпанное пылью. А попросту говоря – давно немытое. Вдалеке виднелись крутые холмы из какого-то красного камня. Они бросались в глаза на фоне ярко-желтого солнечного неба.
По обеим сторонам дороги, словно приземистые покореженные столбы, тянулись деревья с ослепительно белой корой. Мы забрались в самое сердце этой дикой пустынной местности. За последний час мы не проехали ни одной фермы, ни одного дома.
Сиденья в автобусе были из жесткого синего пластика. Когда автобус подскакивал на ухабах, мы все едва ли не подпрыгивали на сиденьях. Кое-кто даже шлепнулся пару раз. В общем, ехали мы весело. Все смеялись. А когда автобус подпрыгивал, мы начинали возмущенно орать. Водитель оставался невозмутимым. Только порой он шикал на нас, чтобы мы орали потише.
В автобусе, кроме водителя и меня, было ровно двадцать два человека. Восемнадцать мальчишек и только четыре девчонки. Все они, как и я, ехали в летние лагеря. Я сидел
Я решил, что мальчишки едут, наверное, в тот же лагерь, что и я, – «У каштанов». (Кстати, я так и не понял, почему «У каштанов». В наших краях не растут каштаны. Впрочем, мало ли какое название можно придумать. Хоть «Три взбесившихся кенгуру».) А девчонки, скорее всего, ехали отдыхать в летний лагерь для девочек, расположенный неподалеку от нашего.
Девчонки сидели все вместе на двух первых рядах. Они о чем-то тихонечко переговаривались и время от времени оборачивались назад, чтобы взглянуть на мальчишек. Ну, знаете, как все девчонки… быстро так зыркнут глазами и сразу же отвернутся. Как будто мальчишки им вовсе неинтересны.
Мальчишки вели себя отнюдь не так скромно. Они громко переговаривались, ржали как сумасшедшие, издавали всякие смешные звуки и выкрикивали разные идиотские шуточки, которые почему-то казались смешными. Дорога до лагеря была долгой, но – как я уже говорил – ехали мы весело.
Рядом со мной, у окна, сидел мальчик, которого звали Майк. Он был немного похож на бульдога: низенький и коренастый, с круглым лицом и пухлыми руками. Волосы у него были подстрижены очень коротко и торчали на голове черным ежиком. И он постоянно чесал макушку. Одет он был в мешковатые шорты и зеленую майку.
Мы сидели с ним рядом, но за всю дорогу Майк произнес разве что пару слов. Наверное, он был стеснительным парнем. Или немного нервничал. Он мне сказал, что никогда раньше не ездил в летний лагерь. Кстати, я тоже в первый раз туда ехал.
И, честно сказать, мне тоже было немножечко не по себе. Мы еще даже не добрались до места, а я уже начал скучать по родичам. Не то чтобы очень сильно, но все же…
Мне уже двенадцать. Но я никогда раньше не уезжал из дома один. И так надолго: почти на целое лето. И хотя мне безумно нравилось ехать в автобусе так далеко – тем более, как я уже говорил, поездка была веселой и ребята очень прикольные, – на душе все-таки было тревожно. Вероятно, и Майк тоже переживал нечто подобное.
Он прислонился лбом к стеклу и молча уставился на красные холмы вдалеке.
– Майк, с тобой все в порядке? – спросил я.
– Ага, Билли. Нормально, – быстро отозвался он, но при этом даже не обернулся ко мне.
Я задумался о папе с мамой. Сегодня утром на автобусной станции они были такими серьезными. Наверное, тоже слегка переживали из-за того, что я в первый раз еду в лагерь.
– Мы будем писать тебе каждый день, – сказал папа.
– Постарайся себя проявить с самой лучшей стороны, – добавила мама и крепко меня обняла. Гораздо крепче, чем обычно.