Кошмарный робот
Шрифт:
Глаза Швикова заблестели, когда он увидел на столе груду золота. Рядом со столом находился огромный открытый камин, не похожий ни на один камин, который Швиков когда-либо видел. В центре, где должна была находиться решетка, стояло нечто, похожее на огромную фаянсовую ванну длиной около шести-семи футов.
– Это, – сказал электрик, заметив взгляд собеседника, – электропечь моего собственного изобретения, возможно, самая большая электропечь в мире. Я убежден, что за карбидом кальция большое будущее (карбид кальция – химическое соединение, используемое для получения ацетиленового газа для фонарей или химических
– Карбид кальция? – повторил Швиков. – Никогда о нем не слышал.
– Возможно, это вас не интересует, но это любопытно с той точки зрения, что это конкурент электрической лампы, и тем не менее только с помощью электричества карбид кальция стал доступен для коммерческого использования.
– Электричество создает своего конкурента, вы имеете в виду; весьма интересно, я уверен. А это шахматная доска, вделанная в пол?
– Да, еще одно мое изобретение. Я поклонник шахмат.
– И я тоже.
– Тогда нам необходимо сыграть партию друг с другом. Надеюсь, вы не возражаете против высоких ставок?
– О, нет, если у меня будут деньги.
– А, ну тогда мы должны сыграть партию с достаточно высокими ставками, чтобы соревнование было интересным.
– Где ваши шахматные фигуры? Они должны быть огромными.
– Да, эта доска была устроена так, чтобы на ней могли играть живые шахматные фигуры. Видите ли, чередующиеся квадраты – из меди, остальные – из стали. А та черная линия, которая окружает каждый квадрат, – это твердая резина, которая не позволяет электричеству переходить от одного квадрата к другому.
– Значит, вы используете электричество в игре.
– О, электричество – это движущая сила игры; я вам сейчас все объясню, а пока не могли бы вы пересчитать золото на столе? Думаю, вы найдете там ровно две тысячи франков.
Пожилой человек прошел по металлической шахматной доске. Он предложил Швикову стул, тот сел перед столом.
Граф Ферран взял другой стул, перенес его на металлическую платформу и сел возле выключателя, поставив таким образом огромную шахматную доску между собой и своим гостем. Он перевел рычаг с одной полированной ручки на другую, отчего произошла злая, яркая вспышка, озарившая комнату ядовитым блеском голубой молнии. Швиков на мгновение вздрогнул от треска и ослепительного света. Затем он молча продолжил считать. Наконец он поднял глаза и сказал:
– Сумма абсолютно верная.
– Пожалуйста, не вставайте со стула, – приказал граф. – Я предупреждаю вас, что сейчас между вами и шахматной доской проходит широкая полоса смерти. На каждом диске включается ток, и человек, ступивший на доску, примет на свое тело две тысячи вольт, которые убьют его мгновенно, как удар молнии, что собственно говоря, так и есть.
– Это розыгрыш? – спросил Швиков, слегка побледнев губами и сидя неподвижно, как ему было приказано.
– Да, это очень практично, и это не шутка, как вы поймете, когда узнаете об этом побольше. Вы видите у меня под рукой этот круг из двадцати четырех регуляторов, с каждым из которых поочередно взаимодействует этот рычаг, когда я его поворачиваю.
По мере того как граф говорил, он двигал рычаг, который с треском проходил мимо полукруга регуляторов, испуская злые отблески огня, похожего на блеск стали, когда он касался каждого металлического выступа.
– От каждого из этих регуляторов, – объяснял граф, словно читал научную лекцию, – электричество подается на определенную комбинацию квадратов, находящихся перед вами. Когда я начал говорить, вся доска была наэлектризована; теперь человек может пройти по этой доске, и его шансы добраться до этой стороны живым будут как три к одному.
Швиков резко вскочил на ноги, на его лице отразился ужас, и он, казалось, собирался броситься наутек. Старик вернул рычаг в прежнее положение.
– Я хочу, чтобы вы поняли, – учтиво сказал граф, – что при любом вашем движении я мгновенно наэлектризую всю доску. И, пожалуйста, помните, что, хотя я могу сделать шахматную доску безопасной, как обычный пол, одно лишь нажатие на этот рычаг – и металл превратится в пояс уничтожения. Вы должны сохранять холодную голову на плечах, господин Швиков, иначе у вас нет шансов на спасение.
Швиков, стоя на месте, незаметно достал из набедренного кармана револьвер. Граф продолжал ровным тоном:
– Я вижу, что вы вооружены, и знаю, что вы меткий стрелок. Вы легко можете застрелить меня, пока я здесь сижу. Я все продумал за то время, которое посвятил продумыванию этого мероприятия. На моем столе внизу лежит письмо управляющему, в котором я сообщаю, что меня неожиданно вызывают в Париж и что я вернусь только через месяц. Я прошу его продолжать работу и прошу ни в коем случае не впускать никого в эту комнату. Вы можете кричать до хрипоты, но снаружи вас никто не услышит. Стены, потолок и пол так эффективно заглушены, что мы находимся практически в беззвучном замкнутом пространстве. Выхода нет, разве что через дымоход, но если вы посмотрите на тигель, на который я обратил ваше внимание, то увидите, что он раскален до бела, так что выбраться оттуда невозможно. Поэтому вы будете находиться здесь в заточении до тех пор, пока не умрете от голода или пока отчаяние не заставит вас покончить жизнь самоубийством, ступив на наэлектризованный пол.
– Я могу разбить ваш коммутатор отсюда пулями.
– Попробуйте, – спокойно сказал старик. – Разрушение распределительного щита приведет лишь к тому, что электричество будет постоянно поступать на пол. Если вы разобьете распределительный щит, то я не смогу освободить вас, даже если бы захотел, не спустившись по лестнице и не отключив электричество. Уверяю вас, что все это я самым серьезным образом продумал, и хотя не исключено, что что-то было упущено, вряд ли вы, в вашем нынешнем взвинченном состоянии духа, случайно заметите это упущение.
Швиков опустился в кресло.
– Почему вы хотите меня убить? – спросил он. – Вы можете оставить себе деньги, если вам так хочется, а я буду молчать о вас в газете.
– О, мне нет дела ни до денег, ни до газеты.
– Это потому, что я убил вашего предшественника?
– Мой предшественник был моим племянником и наследником. Благодаря его дуэли с вами, я теперь бездетный старик, богатство которого лишь обременяет его, и все же это богатство позволит мне приобрести свободу, если я убью вас средь бела дня на улице. Готовы ли вы теперь выслушать условия, которые я вам предлагаю?