Кошмарный робот
Шрифт:
– По правде говоря, сэр, сразу и откровенно, я пришел не столько для того, чтобы расспросить вас о вашем бизнесе, сколько для того, чтобы договориться о прессе, с которой я имею честь быть связанным. Вы, наверное, понимаете, сэр, что успех вашей компании во многом будет зависеть от отношения к вам прессы. Я подумал, что, возможно, вы сможете предложить метод, с помощью которого все трудности будут сглажены; метод, который приведет к нашей взаимной выгоде.
– Не стану притворяться, что я вас неправильно понял, –
– Что касается меня, – ответил шантажист, – то выплаченные мне суммы были сравнительно незначительны, и я надеялся, что, когда компания начнет активно работать, как это происходит благодаря вашей энергии, она будет обходиться со мной более либерально.
Граф молча просмотрел несколько бумаг, которые он достал из ящика, затем сделал несколько пометок в лежащем перед ним блокноте. Наконец он заговорил.
– Правильно ли я понимаю, что мой предшественник заплатил Вам сумму, превышающую десять тысяч франков, для того, чтобы гарантировать успех Вашей газеты?
Швиков снова пожал плечами.
– Возможно, что-то в этом роде, – небрежно ответил он. – Я не веду никакого учета в таких вопросах.
– Это большая сумма, – продолжал Ферран.
– О! Приличная сумма; но все же вы должны помнить, что вы за нее получили. Вы имеете право навечно обескровить всех жителей Букры.
– И это дает вам право пускать нам кровь?
– О! Если вы хотите так выразиться, то да. Мы даем вам квид про кво в том смысле, что заступаемся за вас, когда поступают жалобы на ваши злоупотребления.
– Именно так. Но я деловой человек и хотел бы видеть, куда я иду. Тогда вы меня обяжете, назвав определенную сумму, которая будет получена вами в качестве удовлетворения всех требований.
– Ну, в таком случае, я думаю, что двадцать тысяч франков были бы умеренной суммой.
– Не могу сказать, что умеренность – самая яркая черта вашего предложения, – резко сказал граф, – но мы не будем переживать по этому поводу, если вы будете разумны в вопросе оплаты. Я предлагаю платить вам частями по тысяче франков в месяц.
– Это займет почти два года, – возразил Швиков. – Жизнь штука ненадежная. Одному небу известно, где мы будем через два года.
– Совершенно верно; или даже через день. Тем не менее, мы потратили много денег на это заведение, а доходы еще не появились, поэтому от имени компании я должен настаивать на удобных выплатах. Я, впрочем, согласен на две тысячи франков в месяц, но дальше я не хотел бы действовать без связи с Парижем.
– Ну, что ж, – проворчал Швиков с видом человека, идущего на большие уступки, – я полагаю, мы можем считать это удовлетворительным, если вы сделаете первый платеж прямо сейчас.
– Я не держу в своем кабинете такой суммы, и, кроме того, я хочу выдвинуть дополнительные условия. Я не намерен заключать соглашение ни с кем, кроме ведущей газеты этого места, каковой, как я понимаю, является "Газета".
– Похвальное намерение. "Газета" – единственная влиятельная компания в Букре.
– Очень хорошо; тогда я должен попросить вас, как ради себя, так и ради меня, держать это дело в строжайшем секрете; даже отрицать, что вы получаете какую-либо поддержку, если такой вопрос возникнет.
– О, конечно, конечно.
– Вы будете приходить за выплатой, которая будет производиться золотом, после окончания рабочего дня, первого числа каждого месяца. Я буду здесь один, чтобы принять вас. Я предпочел бы, чтобы вы вошли через черный ход, где ваше появление не будет замечено, и мы избежим комментариев, потому что, отказывая другим, я не хотел бы, чтобы они знали, что один из их товарищей имеет перед ними преимущество. Я возьму деньги в банке до его закрытия. В какой час после шести часов вам будет удобнее всего?
– Это неважно – в семь, восемь, девять, или даже позже, если хотите.
– Восемь часов будет вполне удобно; к этому времени все, кроме меня, уже покинут здание. Я не люблю опозданий, даже если они случаются не чаще раза в месяц. Ровно в восемь часов вы найдете дверь с задней стороны приоткрытой. Входите без предупреждения, так чтобы нас не застали врасплох. Дверь самозапирающаяся, и вы найдете меня здесь с деньгами. Теперь, чтобы успеть получить золото, я должен с вами распрощаться.
Ровно в восемь часов граф Ферран, стоявший в проходе, увидел, как дверь черного хода толчком распахнулась, и Швиков вошел, закрыв ее за собой.
– Надеюсь, я не заставил вас ждать, – сказал Швиков.
– Ваша расторопность исключительна, – вежливо сказал другой. – Как бизнесмен, я должен признаться, что люблю пунктуальность. Я оставил деньги в верхней комнате. Будьте добры, следуйте за мной.
Они поднялись по четырем лестничным маршам, освещенным лампами накаливания. Войдя в коридор на верхнем этаже, граф закрыл за собой большую дверь, затем, открыв другую дверь, они попали в большую продолговатую комнату, занимавшую почти весь верхний этаж, ярко освещенную электрическим блеском, падавшим с потолка.
– Это моя экспериментальная лаборатория, – сказал старик, закрывая за собой вторую дверь.
Это была удивительная комната, полностью лишенная окон. На стене, по правую руку от входа, висели многочисленные выключатели из блестящей латуни, меди и стали.
От двери и дальше было около десяти футов обычного пола, затем во всю ширину комнаты простиралась гигантская шахматная доска с желтыми и серыми квадратами, сделанными попеременно из меди и стали; за ней – еще десять футов обычного пола, на котором стоял письменный стол и несколько стульев.