Кошмары города кошек. Кошмар второй: Призрак города кошек
Шрифт:
— Мне кошмар приснился, — буркнул он.
— Кошмар!.. — проворчал один из соседей. — Это ты нам кошмар устроил. Теперь и не заснуть.
— Извините, я не хотел.
— Извините!.. Ишь!.. Меня чуть кондратий не хватил.
— Да ладно тебе, Петь, — примиряюще сказал второй сосед. — Он ведь не нарочно. Завтра, тем более, его все равно выпишут.
— Если выпишут, — продолжал бурчать первый. — Ногу-то небось потревожил, когда брякнулся? Болит?
Стас прислушался к ощущениям, пошевелил торчащими из-под гипса пальцами. Нога чуть-чуть ныла, но не сильно.
— Не, не очень, — сказал он и, спохватившись, испуганно затараторил: — Вы только доктору не говорите, ладно? А то он меня точно не выпишет,
— Да ладно, ладно, — пробурчал все тот же первый. — Что мы, враги себе? А то и впрямь оставят тебя, будешь нам тут ночные концерты закатывать. — Он повернулся и на одной ноге запрыгал к себе.
— Ты смотри, не хорохорься, — не торопился уходить второй. — Если нога болит, не скрывай. Лучше сейчас лишнюю неделю-другую потерпеть, чем потом всю жизнь с хромой ногой мучиться.
— Не, она правда не болит, — сказал Стас. — Сначала немножко заныла, но теперь уже прошла.
— Смотри, — повторил сосед, подхватил костыли и пошел к своей кровати.
Свет снова погасили. Но уснуть Стас не мог почти до самого рассвета. И вовсе не из-за ноги, она и на самом деле перестала болеть. Ему не давало заснуть недавнее видение. При– видение. То, что это был именно призрак, Стас больше не сомневался. И то, что это был дух того парня из сна, он был тоже почти что уверен. Наверное, привидение каким-то образом могло проникать в сны, чтобы рассказать о себе. Только интересно, оно могло попасть в чей угодно сон, или только в его? Надо будет спросить у мамы с папой, не снилось ли им что-то подобное. Или лучше не спрашивать? А может… Стас вдруг почувствовал, как опять холодеет живот и немеет язык. А может, неспроста этот Слава снился именно ему? Ведь они в первом сне были очень похожи. Да и в двух других, когда он чувствовал себя и самим собой, и юным воином, они и на самом деле были будто одним человеком! Даже имена у них похожи: Станислав и Святослав. «Вдруг это мой предок?» — подумал Стас. Но тут ему пришла новая мысль, еще более невероятная. Стас понял, что его предком Святослав быть не мог. Хотя бы потому, что город в его сне был очень похож на Кошково, а река до последнего изгиба тоже напоминала их реку — Кошку. Но Кошково, это Стас хорошо знал, основали в начале семнадцатого века, до той поры тут была лишь пара деревенек. Уж точно никакими крепостными стенами здесь и не пахло. В любом случае, хоть какие-то куски от такой длинной стены сохранились бы до наших времен. И потом, в какие, скажите на милость, времена русичи бились с нечистью? Не в сказках, не в былинах, а на самом деле? Не было таких времен в истории — ни в новой, ни в средневековой, ни в древней. В нашей истории, поправил себя Стас, и ему опять стало жутко. Так откуда же тогда свалился этот Святослав? Может, и впрямь с Титана какого-нибудь? Но ведь там тем более не могло быть никаких русских воинов, защищавших от монстров Кошково!
Стас от досады скрипнул зубами. Ну зачем он заорал, чего он так испугался? Может, призрак все бы ему и объяснил. Ведь не съел бы тот его, в самом-то деле! Он же бестелесный.
Впрочем, вздохнув, признался себе Стас: бестелесность-то как раз и пугает в первую очередь, слишком уж это непривычно и жутко.
Как раз после этого самопризнания он наконец и уснул.
На следующий день Стас еле дождался обхода, а когда доктор наконец пришел, очень разнервничался: а ну как тот останется недоволен его состоянием? Еще это дурацкое ночное падение! Вдруг он все-таки повредил ногу?.. Хоть бы соседи про это доктору не сказали!
— Ты чего такой дерганый сегодня? — не ускользнуло Стасово волнение от хирурга. — Хорошо себя чувствуешь?
— Хорошо, — сглотнул Стас.
— Нога болит?
— Нет.
Доктор
От радости с ним произошла странная реакция: он обессиленно уронил голову на подушку и почувствовал, как по щекам текут слезы. Домой… Скоро он поедет домой. Как же сильно он соскучился по дому!
Теперь Стас никак не мог дождаться обеда. Мама сказала, что они с папой заберут его после него. Ну почему после? Лучше бы до, лучше бы прямо сейчас! Конечно, мама объясняла, да Стас и сам догадывался, что для выписки следует подготовить нужные документы, а пока обход не закончится, доктор не сможет ими заняться. И все равно Стасу казалось это несправедливым: из-за каких-то бумажек страдает живой человек!
Как ни долго тянулись эти три часа ожидания — Стасу показалось, что прошли все тридцать! — закончились и они. В палату влетела счастливая мама и бросилась обнимать Стаса. Следом, с тюком одежды в руках, вошел папа.
— Одевайся, сыночек, — заворковала мама, — одевайся скорее и поедем домой!
— Ну… ты отвернись, — засмущался Стас, расстегнув наполовину больничную пижаму.
— Да я не смотрю, не смотрю, — села вполоборота к нему мама.
— Ты совсем отвернись, — сказал Стас, и лишь когда мама развернула стул, снял пижаму и натянул родную, вкусно пахнущую утюгом рубашку.
А вот с брюками вышла проблема. Гипс ни в какую не хотел пролазить в штанину. Папа, наблюдавший за потугами сына, задумчиво хмыкнул:
— Марина, штаны-то нам не надеть.
Мама обернулась. Стас собрался было запротестовать, но стерпел, без помощи ему и впрямь было не обойтись. Впрочем, и мама ничем тут помочь не смогла.
«Ну, вот, — чуть не заплакал Стас, — не в трусах же мне домой ехать, даже в кальсонах нельзя, они же больничные!..»
Но мама все-таки нашла выход.
— Давай-ка я тебе аккуратно распорю по шву штанину. Все равно тебе надо будет в чем-то в поликлинику ездить. А когда гипс снимут, я ее снова на машинке прострочу.
Мама достала из косметички маленькие ножницы и быстро проделала задуманное. Дальнейшее одевание не доставило Стасу проблем. К счастью, папа еще дома догадался сделать из своего старого тапка некое подобие сандалии с тесемками, так что и загипсованную ногу удалось обуть.
К машине Стас спустился сам, не позволив родителям себе помогать. С костылями он уже и впрямь управлялся лихо. А когда папа вырулил из больничных ворот и опостылевшие бледно-желтые корпуса исчезли из виду, Стас почувствовал такое облегчение, что готов был выпрыгнуть из машины и бежать впереди нее. Впрочем, этот внезапный порыв ему кое о чем напомнил. Стас повернулся к маме и очень серьезно произнес:
— Я никогда больше и близко не подойду к дороге, если там не будет перехода!
— Никогда не говори «никогда», — хмыкнул папа.
— А вот скажу, — мотнул головой Стас. — Насчет этого точно скажу. Урок не прошел для меня даром.
Папа не выдержал и засмеялся, но быстро прервал смех, кашлянул и тоже очень серьезно сказал:
— Хорошо, если так.
— Да, сыночек, ты уж… — вздохнула мама.
— Я же сказал! — нахмурился Стас. — Ни-ког-да.
Зайдя домой, Стас не сразу признал родную квартиру. Так с ним бывало и раньше — после отпуска, например. Вроде бы все такое же, как было, каким не раз вспоминалось, а все равно воспринималось чуть иначе, будто бы внове.