Космическая битва империй. От Пенемюнде до Плесецка
Шрифт:
Дышать тяжело: воздух горячий идёт из регенерационного патрона. Я открыл шлем и вдохнул воздух, приятный степной воздух. Увидел населённый пункт. Отдышался. И пошёл вниз…»
Причины раскрутки, похоже, проанализированы по-настоящему не были. Не до того было — конструкторы изо всех сил старались поспеть за выполнением очередных заданий партии и правительства. Американцы по-прежнему наступали на пятки, и правительство всё время требовало от Королёва: «Давай что-нибудь новенькое…»
ЭПОПЕЯ ТЕРЕШКОВОЙ. Первой в мире космонавтке пришлось и того хуже. Понимая, что женский организм
При этом опять-таки Никита Сергеевич, похоже, спутал все карты. Основная кандидатка была назначена не по степени подготовленности, а по анкетным данным — Хрущёву нужен был человек пролетарского происхождения. Бывшая ткачиха по этим параметрам подходила. Всё остальное посчитали делом десятым.
В итоге Терешкова сразу же после старта начала страдать космической болезнью в самой тяжёлой форме. Её укачало так, что ни о каком выполнении программы не могло быть и речи. Она была поставлена на грань психологической устойчивости, очень плохо себя чувствовала весь полёт.
После приземления она была в таком состоянии, что ни о какой официальной киносъёмке и речи быть не могло. Тогда пошли на очередной подлог. Кабину почистили, космонавтку привели в чувство, вымыли, сделали ей причёску и лишь после этого зафиксировали на киноплёнку, как она элегантно покидает кабину после приземления.
Весь этот «цирк» имел по крайней мере два последствия. Когда Королёву доложили все подробности полёта, он буркнул: «Бабам в космосе делать нечего», — и велел распустить женский отряд.
Сама же В. В. Терешкова и по сей день не любит вспоминать о тех событиях и практически не даёт интервью на космические темы.
Тем более что космос в значительной степени изломал и её личную судьбу. До сих пор ходят слухи, что выдать её замуж за Николаева придумал всё тот же неугомонный Никита Сергеевич.
Брак продержался почти столько же, сколько у руля советского государства стоял сам Хрущёв. Потом супруги без лишнего шума развелись, но информация о состоянии здоровья их дочери долгие годы оставалась врачебной тайной.
Сам А.Г. Николаев после этого второй раз так и не женился, умер бобылём. У генерал-майора В.В. Терешковой, говорят, второй муж — тоже генерал…
ЗАБЫТЫЙ ОТРЯД КОСМИЧЕСКИХ АМАЗОНОК
Неудачный полёт Терешковой, как уже говорилось, поставил крест на карьере других кандидаток в космонавтки. К этой идее вернулись лишь много лет спустя, когда в космосе побывали первые американки.
И всё-таки мне хотелось бы рассказать о нём подробнее. Хотя бы потому, что в руки мне попал уникальный материал — записки одной из дублёрш Терешковой, Валентины Леонидовны Пономарёвой. Они, как мне кажется, дают уникальную возможность познакомиться с этой страницей советской космонавтики, так сказать, изнутри.
Тем более что, насколько мне известно, сами записки Пономарёвой, составившие целую книгу, изданы так и не были…
ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ. Итак, список женской группы отряда советских космонавтов в порядке дублирования: Терешкова Валентина Владимировна, Соловьёва Ирина Баяновна, Пономарёва Валентина Леонидовна, Ёркина Жанна Дмитриевна, Кузнецова Татьяна Дмитриевна.
В списке космонавтов ВВС они сначала значились как рядовые, а потом им было присвоено звание младших лейтенантов. А В.В. Терешкова, как уже говорилось, дослужилась и до звания генерал-майора.
Далее, прежде чем предоставить слово самой В.Л. Пономарёвой, несколько слов пояснения. Валентина Леонидовна попала в группу подготовки после окончания МАИ из закрытого НИИ, которым в то время руководил М. Келдыш, написав заявление на его имя и пройдя строжайшую медкомиссию, после которой из нескольких десятков кандидаток остались всего пятеро.
Под шифром «Ю.» значится муж Валентины Леонидовны. На руках его и бабушек, по существу, и оставался все годы подготовки маленький сын Пономарёвых — Александр. (Валентина Леонидовна единственная из всех попала в группу подготовки, будучи, по её собственному выражению, «замужней дамой» и имея маленького ребёнка.) И, наконец, фрагмент записок, приведённых ниже, начинается с осени 1962 года.
«…В ноябре наша подготовка была, в основном, завершена, на декабрь назначили государственный экзамен», — пишет Пономарёва. «Мы, конечно, очень волновались. Волновались за нас и ребята, выражая это больше в форме подначек: то в столовой масло со всех столов соберут и к нам поставят („А то вы хиленькие“), то скажут нашей официантке Вале, чтобы принесла добавку („А то они жалуются, что всё время голодные ходят“), то ещё что-нибудь придумают.
Экзамен прошёл благополучно, мы все получили хорошие отметки. Помню, у меня получился „заскок“ — я вдруг забыла, что такое „надир“. Начала ёрзать, подошёл Гагарин: „Ты чего?“ Я сказала. У него, видно, тоже заскок случился, пошёл посмотреть в книжку. Пришёл и доложил, что „надир“ — это точка, противоположная „зениту“, а „зенит“ — точка, которая над головой. Потом мы над собой смеялись — элементарные вещи выскочили из головы!
После экзамена нас из слушателей-космонавтов перевели в космонавты и мы стали полноправными членами отряда. Потом, много позже, нам выдали удостоверение космонавта, где написано, что решением Межведомственной квалификационной комиссии нам присвоена квалификация „космонавт-исследователь“. (Не путать со званием „Лётчик-космонавт СССР“, которое присваивалось после полёта Указом Президиума Верховного Совета СССР. — С.З.)
Вскоре после экзамена приехал Н. Каманин, долго беседовал с нами „за жизнь“. В частности, ставил вопрос — хотим ли мы остаться гражданскими лицами или стать кадровыми офицерами ВВС. Сказал — подумайте. Мы думали, совещались между собой и с ребятами. В конце концов решили, что нужно быть как все, то есть военными. И нам вскоре присвоили первое офицерское звание — младших лейтенантов.
Принятое решение было правильным, потому что мы уже не были чем-то чужеродным в Центре и всё, что касалось всех, касалось и нас. И когда в 1969 году нашу группу расформировали за ненадобностью, вопрос о том, что с нами делать, хотя и возник, но решился в нашу пользу: нам предоставили должности в Центре. Денежное содержание, конечно, стало значительно меньше, но, во всяком случае, второй раз кардинально менять свою судьбу нам не пришлось. Другой вопрос, как это сказалось на жизни каждой впоследствии. Что было бы, если бы… Но этого мы никогда не узнаем. К счастью.