Космическая битва империй. От Пенемюнде до Плесецка
Шрифт:
Но самое обидное даже не это. После того как в 1994 году всех женщин-космонавтов заставили уйти на пенсию, через несколько месяцев набрали новых кандидаток на полёт — Елену Кондакову и Надежду Кужельную. Первая уже дважды слетала в космос, вторая готовится к экспедиции на будущую международную космическую станцию. Неужто нельзя было послать кого-то из уже подготовленных кандидаток?..
Дальнейшая судьба женщин-космонавтов сложилась по-разному. Большинство из них не работают — нет ни здоровья, ни желания — и живут на пенсию и помощь родных. А вот Елена Доброквашина, её подруга
Лариса Пожарская, будучи уже на пенсии, всё-таки родила дочь. И не будет возражать, если та захочет стать космонавткой. «Может быть, ей повезёт больше, чем мне», — говорит она.
…И всё-таки вопрос, нужно ли женщинам летать в космос, и по сей день остаётся открытым. Гибель четырёх женщин в составе экипажей «Челленджера» и «Колумбии» снова заставила специалистов задуматься. Мужчина ведь умирает один, а женщина гибнет вместе с другими жизнями, которые она не успевает подарить миру.
ЖЕРТВЫ КОСМОСА
Однако мы с вами хронологически несколько забежали вперёд. Давайте снова вернёмся во времена Гагарина и посмотрим, как шло завоевание космоса дальше.
МНОГОМЕСТНАЯ ЭПОПЕЯ. Наконец пришёл день, когда на смену устаревшим «Востокам» пришли «Восходы». Однако если вы думаете, что в конструкции кораблей что-либо радикально изменилось, то глубоко ошибаетесь. Будучи по-прежнему в цейтноте, конструкторы просто в объём, предназначенный для одного кресла, ухитрились втиснуть сразу три, сидеть в которых приходилось, что называется, у друг друга на головах.
Придумал это новшество конструктор К.П. Феоктистов. А поскольку понимал, что втиснуться в эти креслица в скафандрах никак не удастся, сам же вызвался пойти в полёт в обычном спортивном костюме.
Вместе с ним полетели: в роли командира — В.М. Комаров, врачом — Б.Б. Егоров. Сам Феоктистов значился как бортинженер-исследователь.
Впрочем, к тому времени конкурентная борьба за участие в полётах стала столь жёсткой, что «мы и в майках бы согласились лететь», вспоминал Феоктистов.
Смельчакам опять повезло, они благополучно вернулись на Землю. А вот со следующим «Восходом-2» дела обстояли далеко не столь хорошо.
ВЫХОД В ОТКРЫТЫЙ КОСМОС. Рекорд по численности экипажа был уже установлен, и потому в полёт на сей раз отправились двое — П.И. Беляев и А.А. Леонов. Они уже смогли надеть скафандры. Да и без них на сей раз никак было не обойтись, поскольку в программу полёта входил выход одного из космонавтов в открытый космос. Для этого к люку «Восхода» был пристыкован складной шлюз.
Я видел этот шлюз своими глазами. Представьте себе гармошку из серебристой многослойной плёнки, которая под давлением газа может расправиться в трубу диаметром чуть больше метра и длиной метра три. С обеих сторон труба эта перекрыта дверцами-люками. Через одну космонавт должен был из кабины перейти в шлюз, через другую — выйти в открытый космос.
Шлюз необходим для того, чтобы не выпускать весь воздух из кабины. Делать же трубу складной пришлось по конструктивным особенностям «Восхода». Диаметр обтекателя ракеты-носителя не столь велик, чтобы вывести на орбиту шлюз жёсткого типа, заранее пристыкованный к кораблю.
И это были ещё далеко не все сложности. Как вспоминал сам А.А. Леонов, вышел он без особых затруднений. А вот когда пришло время возвращаться, оказалось, что войти, «как учили», ногами вперёд не удаётся. Мягкий скафандр под действием поданного в него воздуха стал довольно жёстким, а главное, раздулся, подобно мячу, и не пускал космонавта в узкий лаз люка.
В конце концов, Леонову пришлось сбросить давление в скафандре до минимального, развернуться головой вперёд и передвигаться, цепляясь руками, буквально втаскивая себя в узкую трубу. В кабину он ввалился, что называется, на пределе: и воздуха в скафандре оставалось уже не так много, и сам он от усиленных физических упражнений изрядно перегрелся и был на грани теплового удара.
Но главная опасность была даже не в этом. Сброс давления до минимума грозил кессонной болезнью. Однако бог миловал: перед выходом в открытый космос Леонов какое-то время дышал чистым кислородом, поэтому азота в крови у него было немного и при резком понижении давления свободный азот не выделялся в кровь и она не вскипела.
Но на том приключения экипажа вовсе не кончились. Когда пришло время приземляться, оказалось, что автоматика спуска не работает. Пришлось перейти на систему ручного управления. В итоге вместо привычных казахстанских степей экипаж приземлился в пермской тайге, откуда его эвакуировали целые сутки.
В общем, командир, видно, изрядно перенервничал; вскоре у него стала развиваться язва желудка. Он до последнего скрывал её, и когда Павлу Ивановичу стали делать операцию, выяснилось, что резервы организма уже во многом исчерпаны… В начале 1970 года он умер.
Алексей Леонов жив и поныне. И очень не любит, когда его называют «везунчиком».
Хотя, если разобраться, у него было ещё немало шансов погибнуть. Некоторые фрагменты той давней истории стали явными лишь недавно, спустя сорок лет.
ДИВЕРСАНТЫ В КОСМОСЕ… Только теперь стало понятно, что тот короткий — всего-то 26 часов — полёт может войти в Книгу рекордов Гиннесса по количеству нештатных ситуаций, когда экипаж Беляева—Леонова находился буквально на грани жизни и смерти.
К первому выходу человека в открытый космос в Советском Союзе опять-таки готовились в спешке: до нас дошли сведения, что американцы вот-вот должны были осуществить подобный проект.
И всё-таки Королёв настоял, чтобы перед полётом Павла Беляева и Алексея Леонова на орбиту отправили беспилотный корабль-разведчик, из его шлюзовой камеры в открытый космос была выдвинута платформа с установленными на ней образцами технических материалов и биологических тканей. Так опытным путём предполагалось изучить, как повлияют на человека космическая радиация, температура, потоки частиц высокой энергии…