Космическая горошина
Шрифт:
— Солнце?!
— Да. Оно было таким же, как и у вас, и на нашей планете — она называется Емек — цвела такая же жизнь… Между прочим, если хочешь знать, наша планета была очень похожа на вашу!
— И что же случилось?
— Солнце — это ведь звезда…
— Знаю.
— И оно угасает: ваше Солнце — тоже.
— Ничего не поделаешь, — говорю я. — Но это происходит незаметно, и потухнет оно через много миллиардов лет…
— Ас нашим солнцем что-то случилось, и оно вдруг чуть-чуть уменьшило свою яркость… Хорошо, что это произошло не сразу, а за сто лет…
— Почему же оно потускнело?
— Никто не знает. Люди
На главном телевизионном экране появился грустный пейзаж; планета, скованная вечным морозом; моря и даже океаны покрыты льдом. Заброшенные города мертво угадываются в белесом тумане.
На высоком светлом плоскогорье — площадка космодрома. В центре ее замер небольшой космический корабль высотой метров сто пятьдесят. А на самом краю, на потрескавшемся от мороза камне, сидит человек в скафандре. Перед ним — телевизор.
— Это командир «Ураха» Хелок, — говорит Той.
— У вас такое же телевидение, как и у нас на Земле… — вслух отмечаю я.
— Нет, что ты! — воскликнул Тий. — Чтобы экономить энергию, жители планеты вынужденно вернулись к древней технике… Но смотри на экран командира: сейчас выступит самый старый житель планеты — Гин, ему больше двухсот лет…
— Ого! У нас тоже появились «умноженные старики». И много таких?
— Нет, уже мало… Но слушай его, слушай. Сейчас его слушают все!
Я увидел морщинистое безбородое лицо человека с длинными седыми волосами. Светлые серые глаза Гина тоже казались поседевшими, но блестели молодо, и в них светилась мудрость.
— Дорогие сопланетники, — начал он свою прощальную речь, — я обращаюсь к вам, друзья мои… И к тем, кто, воз, прилетит сюда, на эту засыпающую навсегда планету, из других миров, где есть Разум… Мы жили счастливо и дружно, не нуждались ни в чем, и вдруг солнце наше начало остывать, и с такой быстротой, что около трети населения Емека… погибло. Теперь же из тех, кто тогда уцелел, здесь всего десятая часть… Некоторые из нас, кто, подобно мне, достиг глубокой старости, остались в своих подземных и подводных городах… Более молодые, пожелавшие увидеть и ощутить Светлое Будущее на других планетах, легли в биотроны и покоятся в состоянии анабиоза.
Я увидел на экране большие, под прозрачными куполами, помещения, в каждом из которых лежало по нескольку сотен человек. Они погружены в глубокий сон, настолько глубокий, что жизнь в их телах еле теплится, но не угасает. Ее течение только замедлено в тысячи раз.
— Но многие, — продолжал Гин, — уже улетели в глубины космоса искать другую планету, пригодную для жизни. Мы верим, что те, кто первым достигнет цели, обязательно вернутся и увезут своих собратьев прямо в биотронах, чтобы пробудить их под новым солнцем. Сейчас мы провожаем последнюю экспедицию. На этот раз в космос улетит целый город! Великий ученый нашего времени Хелок создал проект превращения маленькой планеты-астероида в звездолет и осуществил его. Мы желаем тебе, дорогой Хелок, и всем твоим друзьям счастья! Не думайте о нас до тех пор, пока не найдете Новый Дом… Настают самые грустные минуты: ведь после вас мы осиротеем совсем… Но я хочу, чтобы вы в сердцах своих унесли с родной планеты не грусть, а радость поиска, наши живые образы, наши надежду и любовь! Счастливого пути, Хелок! Счастливого пути всем вам, друзья мои! Привет вам, те, кто дождется!..
Гин задорно тряхнул сединой, глаза его весело заблестели. Затем мы увидели тысячи улыбающихся лиц на улицах и площадях подземных городов, тысячи приветственно машущих рук. Озорная мелодия, напоминающая нашу кавказскую лезгинку, стала звучать все громче и быстрее.
Хелок решительно поднялся, и я услышал его низкий бодрый голос:
— До свиданья, друзья, до свиданья!
Он сел в вездеход, подъехал к космическому кораблю и решительно вошел внутрь. Вскоре веретенообразное тело ракеты окуталось клубами огня и пара и легко взвилось вверх, туда, где на орбите ожидал астероид-звездолет «Урах»…
Глава четвертая. Дрейф первый
Их полет, без определенного маршрута, рассчитанный только на удачу, длился уже семьсот лет (я веду счет нашими земными годами)…
Вокруг сменялись звездные системы, астероид пронизывал пылевые и газовые туманности; мощные невидимые лучи, испускаемые специальными установками «Ураха», мгновенно уничтожали попадавшиеся навстречу метеориты; где-то вдали рождались новые звезды и угасали старые — в космосе шли гигантские процессы обновления и преобразования, и о нем было сказать, что он жил активно и неутомимо.
В городе Янате, на заброшенном и одиноком в космосе звездолете-астероиде, под высоким колпаком, заменяющим небо, рождались и умирали поколения людей с покинутой ими замерзшей планеты Емек, но уже не было прежнего деятельного оживления.
Изредка «Урах» выстреливал небольшие разведывательные беспилотные ракеты-зонды, начиненные аппаратурой. Они мчались под углом тридцать — сорок градусов вправо или влево от основной линии пути и, обгоняя величественный звездолет, которому, по существу, некуда было спешить, с помощью радиосигналов неизменно сообщали о том, что встречаются планеты, но «дикие», без атмосферы и воды, а то и без солнечного света, — погруженные в мертвый мрак Мироздания.
Поначалу урахцы не придавали этому особого значения и занимались изучением космоса. Чтобы облегчить наблюдения, они изобрели аппаратуру, позволявшую по желанию делать их «небесный свод» прозрачным, и тогда его жителям казалось, будто они под ночным небом родной планеты, несмотря на постоянно меняющееся расположение звезд. А планеты подходящей так и не встречалось…
Все печальнее становились терпеливые урахцы, все меньше хотелось им думать о будущем, вялость и безразличие овладевали ими. Конечно, они жили хорошо, ни в чем не нуждались; но разве может довольствоваться этим разумное существо, если перед ним Цель и она постоянно ускользает, утрачивая свою определенность и даже притягательность?
Появлялись порой и сомнения: а есть ли в космосе, как предполагали ученые, обитаемые или пригодные для жизни, но еще не заселенные планеты?
Ушли в небытие первые поколения веселых, смелых урахцев; нынешние жители Яната стали изнеженными и ленивыми, полюбили уединение, а то и втихомолку предавались отчаянию.
И вдруг одна из разведывательных ракет под номером девяносто семь сообщила: есть планета! С солнцем, водой и атмосферой, а с ее поверхности доносятся радиосигналы, свидетельствующие, по крайней мере, о наличии техники!