Космическая метка
Шрифт:
Очнулся на полу в гостинной вместо своей комнаты. Вокруг пол залило зеленой насыщенной жидкостью, словно кровью копира. Но я не придал тогда значению данному происшествию, посчитав, что копир не успел последовать в реальный мир.
С годами начал замечать, как меняюсь внешне и внутренне. ПОявилась уверенность и харизма, которой раньше похвастаться не удавалось. Словно во мне жили два разных создания: угрюмый и нелюдимый Викториан, сын той, чье имя неизвестно; и веселый и дружелюбный ловелас Виктор. Это имя я говорил на приемах, которые зачастил посещать. Брат никогда не выбирался
На одном из приемом встретился с Кресаном и его племянником. История вышла неприятная. Родственник советника повел себя некрасиво в обществе благочестивой дамы, мне удалось спасти положения шуткой. Осадок у дамы остался, а повода к травли языкастого юноши нет.
Праздновать отлично разрешенный конфликт отправились в район простых рабочих женщин, которые надеются очаровать знатного господина и переселиться в родовой дом.
Там за кружкой горячительного напитка советник императора предложил предать брата и занять его место. Ненависть и зависть, которая копилась годами расцветала пышным цветом, и я согласился. В будущем, ни одну ночь провел без сна, сожаления о сделанном выборе.
Потом встретил Аниту и угрызения совести покинули мою душу. Безумная страсть мешалась с бурной ревностью. Нежность и любовь заполняли изнутри, а тайный роман подогревал интерес.
Первая вспышка гнева и первое появление Зеуса возникли из-за сплетен о возлюбленной. Кругом я слышал об отменной потоскухи Аните Анбас, которая может удовлетворить высокородного господина. Единственный кто не поддался ее обаянию был Иен Ан Брадос. Но то вопрос времени.
Я убил сплетника собственными руками. Очнулся по локоть в крови. Ногти на руках отливались зеленью, а в зеркальном отражении на стене на меня смотрел копир со старых картин.
Отослав Иена жениться на принцессе Марины, я не успокоился. Взрыв прогремел, а мне пришло сообщение о смерти Ан Брадоса.
Но и этого Зеусу было мало, он желал больше крови. Хотя я не могу точно сказать, кто из нас двоих столь кровожаден.
Настало счастливое время. Анита готовилась на престол, попутно выполняя мои поручения для устранения родовых домов. Даже приняла безродную под свое крыло, чтобы наградить Малика безумием. Но заплетенное в волосы проклятие не помогло. Словно сама богиня помогала невесте Ан Брадоса и, как оказалось, Андоса.
Прекрасный день закончился безумием и растерзанным телом Аниты на моих руках. Но о том тебе известно, дорогая.
Зачем я написал это письмо? Потому что час перед рассветом, я становлюсь собой Викторианом Лан Финресом, остальное время балом правит копир Зеус, что пришел за мной из озера душ. Бойся монстра в моей душе, ибо его некому контролировать! “
Дрожащими руками я смяла листок и пыталась унять бешеный стук сердца. Страх, рожденный от прочитанных строк, не желал покидать меня. Неужели император просит о помощи, не в силах справиться с безумием древнего создания.
Глава 13. Завязанные узелки
Малик
В голове
Между созданиями, которые готовы проверить свои чувства, должно существовать звездное притяжение. Если можно обмануть окружающих, то высшие силы — невозможно. Те, кто наивно пытался сделать подобное, растворялись в космическом пространстве.
— Ты должен завершить начатое, а не идти с нами. Завершив обряд, обезопасишь Софию от посягательств лживого императора.
Иен открыл скафандр и, не моргая, посмотрел в глаза. В голове мужчины выстраивалась сложная цепочка умозаключений, которая в итоге подтвердила правдивость моих слов. В все время мужчина двигался, будто это помогает думать. Потом присел и заговорил:
— Ты прав! — кивнул брат, а затем обратился к отцу со свободной сестрой, — за Александром отправятся Сорин и Малик. Ниверу с Милой необходимо явиться во дворец на церемонию. Император не должен заподозрить подвоха. Я присоединюсь чуть позже.
С этими словами Иен поднялся и, узнав дальнейшую дорогу по короткому рассказу девушки, покинул наше общество.
Нивер тяжело вздохнул и нахмурился.
— Подобные изменения первоначального плана не принесут пользы опасному дело, — голос отца дрожал. Мужчина безумно волновался за сыновей, которые впервые за долгие годы действовали сообща.
Когда остались вдвоем с Сориным, в душе родилась тревога. Чувство опасности нарастало с приближением к подвалу тюремного блока. Мы находились под камерой три, куда сажали обычно господ перебравших горячительных напитков и позволивших себе лишнего. После сна на холодном полу и мозг с чувством стыда возвращались к любителям выпить. А вот вход во дворец оставался закрытым навсегда.
Достав взрывчатку, Сорин сделал божественный знак, которому я удивился не меньше, чем наличие в рукаве химической бомбы, и бросил снаряд вверх. Яркая вспышка озарила пространство, а шум обвалившегося потолка привлек тюремных охранников.
— Что там, Пак? — послышался писклявый голос сверху.
— Опять обвалился туннель проклятых копиров! — отозвался толстый и неуклюжий Пак. Лицо знакомое и неприятное. В академии он не смог пройти и пары кругов из-за лишнего веса и ноющего характера. Умом мужчина никогда не блистал, оттого коротал свой век рядовым охранником в тюремном блоке.
— Пак, мы здесь! — закричал Сорин пьяным голосом. Задумка друга сразу стала ясна.
— Андос? — удивился Пак, вытаскивая старого знакомого. А вот поднимая меня, он просто потерял дар речи.
— Мы немного повеселились на вчерашнем празднике и подрались, — соврал без зазрения совести Сорин. Я кивнул в подтверждение.
На лице второго охранника расплылась широкая улыбка. Еще бы такое событие: два врага в одной клетке, да еще ко всему прочему стыд для высших родовых домов.
Мне показалось, что вижу как чешется язык толстяка и зудит промеж лопаток. Он весь горит желанием поскорее вернуться со службы и поведать миру о позоре двух семей.