Космические бродяги
Шрифт:
— Случилось несчастье с людьми.
Обе кошки, казалось, обменялись своими соображениями по этому поводу, но юноше их мысли были недоступны.
— Ты не такой, как другие,— вне всяких сомнений, это черная кошка.
Надо же, он способен различать их «голоса»!
— Мало кто из людей знает нашу речь... да и те используют прибор. Но ты с самого начала разговаривал с нами без него. Ты — особенный,— добавила серо-голубая.
— Не знаю,— Трой пожал плечами,— Вы не можете разговаривать со всеми?
— Да. Мы говорили с большим человеком, потому что у него был прибор. С тобой мы не собирались говорить, но ты услышал нас. И тебе мы не должны подчиняться.
«Должны подчиняться». Неужели они должны подчиняться каким-то людям и «разговаривать» с ними?
— Да,— согласился юноша.— Не знаю, почему я вас слышу, но это так.
— Теперь, когда большой человек умер, за нами охотятся.
— Да. За вами будут охотиться, если вы попытаетесь освободиться.
— Мы свободны,— прервала голубая свою черную по-другу.— И мы можем оставить тебя, человек, и ты нас не найдешь, если мы не захотим.
— Верно.
Снова пауза, две пары немигающих глаз устремлены на него. Затем черная кошка, задрав хвост, подошла к нему и села на задние лапы. Хоран протянул руку, мягкая мордочка ткнулась в ладонь, и он почувствовал быстрое прикосновение шершавого язычка.
— Отсюда есть выход.
Кошка обернулась и устремила свой пристальный взгляд на грибной город. Не прошло и минуты, как из сумрака появились кинкажу и лисы. Они остановились неподалеку от Троя, и юноша уловил обрывки бессловесного разговора.
— Не тот, кому нужно повиноваться... с нами охотится на тропе... даст нам ходить на свободе...
Наконец обсуждение закончилось, и от имени всех заговорила черная кошка:
— Мы будем охотиться вместе с тобой, человек. Но мы свободны.
— Вы свободны. Я следую своей тропой и не заставляю вас идти со мной...
Хоран старался как можно яснее выражать свои мысли, чтобы они были понятны животным: он согласен на их условия.
— Найти выход...
Кошка и лисы переглянулись. Затем пушистые красавицы дружно устремились к пруду, напились воды и убежали. А кинкажу сначала побарахтался у берега, а потом требовательно уставился на Троя. Получив печенье, зверек с аппетитом захрустел им.
— Мы пойдем туда,— черная кошка устремилась вправо, огибая пруд.
Прежде чем последовать за ней, юноша вымыл два контейнера из-под пищи, наполнил их водой и сунул в мешок. Потом взял голубую кошку на руки (кинкажу пристроился, как всегда, на плече). Итак, в путь!
Позади остался освещенный солнцем оазис, и опять путешествие стало уныло-однообразным: «грибной город», мрачные своды пещеры. Трой зажег фонарь. Вдруг, шевельнувшись у него на руке, кошка заинтересованно уставилась на грибы. Кинкажу проворно спустился вниз и, оглянувшись на мгновение, побежал вперед.
— Там что-то... живое? — Юноша потянулся к станнеру, что висел у него на поясе.
— Старое... неживое... Саргон нашел...
— Саргон?
Перед Хораном мгновенно возник образ более крупной лисы.
— У вас есть имена? — почему-то это обстоятельство сделало его четвероногих приятелей менее загадочными.
— Вы придумали нам клички!
В этом ответе прозвучали презрение и намек на то, что существуют и другие имена, не связанные с волей человека. Трой невольно улыбнулся, но его вопрос прозвучал с уважительной интонацией:
— Можно мне использовать ваши имена?
Очевидно, кошке польстил его почтительный тон.
— Саргон и Шеба — лисы. Шенг — кинкажу. Симба — мой товарищ. Я — Сахиба.
— Трой Хоран,— представился юноша и поспешил сменить тему: — Это старое... оно сделано или когда-то было живым?
— Было живым,— быстро передала Сахиба ответ лиса.— Не человек... не мы... а другое...
Любопытство Троя было возбуждено, впрочем, недостаточно, чтобы ему захотелось углубиться в лабиринты грибного города. Даже если там находятся останки древних обитателей Рукара...
— Отверстие,— передала Сахиба новое сообщение,— Шенг обнаружил отверстие... это наверху...— Она указала здоровой лапой на стену пещеры.
Поднявшись по небольшому склону, они оказались у кустов, закрывавших расщелину в стене. Там их ждал возбужденно пританцовывавший на месте кинкажу. Хоран осветил лучом фонарика узкий проход — судя по всему, он не был искусственного происхождения.
С разных направлений к ним приблизились лисы и черная кошка. Они замерли на месте, принюхиваясь. Юноша тоже ощутил дуновение свежего воздуха, благодаря которому зловоние грибов несколько ослабело. Неужели здесь выход? Но животные явно не спешили им воспользоваться.
— Опасность? — Трой воспринимал их сомнения как предупреждение.
Симба приблизился к отверстию, он вытянул шею, его усы слегка шевелились.
— Там что-то ждет... ждет давно...
— Человек? Животное?
Кот выглядел озадаченным.
— Давно ждет,— повторил он,— Может, уже не живой... Но все еще ждет.
Интересно, что бы это могло значить? Кинкажу прыгнул юноше на плечо, и тот невольно вздрогнул, прервав свои размышления.
— Спокойно,— это Шенг,— Мы идем сюда. Здесь выход...
Но Хоран ждал окончательного решения.
— Идем?
Симба посмотрел на него с некоторой теплотой во взгляде. Несомненно, человек, проявив уважение к его мнению, сделал еще один шаг на пути взаимопонимания между ними.
— Мы идем... осторожно. Я не понимаю, что там...
Лисы, очевидно, были согласны следовать за Симбой и друг за другом исчезли в расщелине. Трой шел позади, освещая дорогу фонариком. Первое впечатление оказалось правильным — природа, а не чьи-либо механизмы потрудились для появления этого коридора. Оставалось только надеяться, что дальше он не сузится еще больше.