КОСМИЧЕСКИЕ ДЕТЕКТИВЫ. СБОРНИК РАССКАЗОВ
Шрифт:
– Ты родился под звездой Великих Провалов, – педантично напомнил Рой и засмеялся.
– Нет, провалов не было, – задумчиво отозвался Панов. – Я уже сказал: неожиданности… Как бы это назвать?.. – Он подбирал слова так осторожно, будто каждое было приговором.
– Несуразности, – охотно подсказал Рой.
– Надо бы раньше условиться, что называть несуразностью, а что «суразностью», но вот значения этого последнего словца никто не знает. И вообще – с какой стороны подойти…
– Подойди с той стороны, с которой ты не мекаешь, а говоришь нормально.
Панов вскочил и потянул Роя за руку:
– Пойдем быстренько.
– Куда? Я сейчас отдыхаю. Вечером у меня трудный опыт в лаборатории.
– До вечера
– Догадываюсь почему. Очередная неудача?.. Постой, ты имеешь в виду тот жуткий случай, когда Северцов попал в руки туземцев и его чуть не съели? Его спас кто-то из наших космонавтов, но я не помню кто. Кстати, правда, что саргоны нечто среднее между человеком и летучей мышью?
– Через полчаса ты увидишь Северцова и саргонов и сможешь сам определить, на кого они похожи.
Они сидели одни в зрительном зале, а с экрана надвигался красочный лес Саргоны – удивительные деревья с зелеными, желтыми, красными и молочно-белыми стволами и пышными кронами, сверкавшими таким разнообразием красок, что хотелось их притушить. Рой поспешно надел темные очки. Он не помнил, как они очутились в руках, но они появились вовремя, без них глазам было бы больно. В воздухе плыли резкие ароматы, вызывающие головокружение. Над Роем не то пролетела бесшумная птица, не то обезьянка прыгнула с дерева на дерево. Рой испуганно отшатнулся и схватил рукой слетевшую шляпу.
– Тебе не кажется, что здесь слишком много правдоподобия? – недовольно сказал он Панову. – Настоящее искусство требует…
– Тише, пожалуйста! – нервно шепнул Панов. – Или ты хочешь, чтобы нас услышали саргоны? Вон они идут!
Саргоны и вправду появились в зрительном зале, перепархивая через кресла; впрочем, это были не кресла, а кусты, причудливо напоминавшие кресла, такие же яркие, всех цветов радуги, как и все здешние растения. Рой с бьющимся сердцем соскользнул с сиденья и затаился за передним кустом; теперь он сознавал, что это не кресло, как примерещилось ему, а самый настоящий куст, густой, остро пахнущий, к тому же колючий. Правда, облекавший Роя походный костюм смягчал уколы, в земном одеянии было бы хуже. Рой порадовался, что, выходя из планетолета, натянул этот мешок, тяжелый, плотный, но оказавшийся неожиданно удобным. За соседним кустом, прильнув к рыжей, светящейся, как и все здесь, земле, прерывисто дышал Панов. Рой догадывался, что он охвачен страхом. Шура был не из смельчаков, он брал остротой мысли, а не тяжестью кулака. Рою было не до Панова. Рой не мог оторвать глаз от поляны. На поляне стоял Павел Северцов, кинооператор экспедиции. Рой содрогался от страха за друга, от возмущения его нелепым поведением, еле удерживался, чтобы не встать и не разразиться громкими, на весь лес, проклятиями. Он не понимал Северцова. Павел ведет себя как недоучка. Странно, что такого недотепу выпустили в далекий космос. Экзаменаторы определенно ошиблись, вручив ему диплом космонавта. Единственная возможность исправить ошибку – это немедленно подать Павлу сигнал бежать, поскорей бежать, во всю прыть умчаться в лес!
– Не смей! – тревожно зашептал Панов, когда Рой все-таки сделал попытку приподняться. – К нам они ближе, чем к нему, и позади него деревья, он может скрыться в лесу, а нас переловят в кустах как зайцев.
Рой медленно опустился на землю. Павел Северцов невозмутимо орудовал стереоаппаратом у шатра на краю полянки, где они трое – Панов, Рой и Павел – собирались устроиться на ночлег. Туземцы появились неожиданно. Ближайшее их поселение находилось отсюда километрах в ста; они просто не могли очутиться в этом лесу, таковы были данные инструментальной разведки, выяснившей, что лишь птицы и обезьянки, или точнее зверьки, похожие на земных обезьянок, твари надоедливые, но не опасные, – что лишь эта живность имеется в лесу на берегах озера, а саргонов и в помине нет.
Они были здесь, саргоны, анализаторы возмутительно врали! Саргоны вдруг высыпали из леса, с визгом понеслись через кустарник на поляну. Рой и Шура сумели притаиться в ветвях, а Павел, вместо того чтобы спасаться в лес, с преступной беспечностью, иного слова не подобрать, наставил на пришельцев свой аппарат и увековечивает сцену нападения на него!
Передовой туземец – наверно, предводитель отряда, он был покрупней, – промчался мимо Роя и Шуры. За предводителем торопились воины. Анализаторы не соврали лишь в том, что объявили аборигенов Саргоны существами, обладающими признаками и человека и летучей мыши. От людей было туловище, две ноги, две руки, еще, может быть, оружие – мечи и колчаны со стрелами, – а от летучих мышей густая шерсть, два мешковидных крыла за спиной и морда с хищным, зубастым ртом взамен носа, ну и, конечно, уши: странные эти существа разговаривали, быстро двигая ушами, слушали тоже ими.
Роя и Шуру при первом знакомстве с саргонами удивила странная функция похожих на листья лопуха ушей, а Павел пришел в восторг. Он доказывал, что человеческое разделение функций произнесения и восприятия речи куда менее совершенно – надо, надо подетальней зафиксировать на пленке процесс разговора саргонов… Вот он и фиксирует на свою голову.
– Больше нельзя ждать! – гневно пробормотал Рой и вытащил карманный гравимет. Шура протянул руку.
– Рой, я не позволю!
– Кто начальник поисковой партии, ты или я? – надменно поинтересовался Рой. – И разве я не вправе действовать по своему усмотрению в особых ситуациях?
– Мне показалось, что ты собираешься убивать туземцев, – пробормотал Шура. – Пойми, мы ведь не для убийств высадились на этой планете!
– Знаю. Но и не для того, чтобы безучастно смотреть, как туземцы убивают наших товарищей!
– Мы не знаем намерений саргонов. Прошу тебя, повремени применять оружие.
Рой спрятал гравимет. Применять оружие было уже поздно: саргоны вплотную окружили Павла. Гравитационные разряды теперь были для него не менее опасны, чем для них.
Туземцы, остервенело визжа, набросились на Северцова, опрокинули его наземь, скрутили, связали и подняли на крылья – Павел лежал на крыльях саргонов, как на носилках. Он и не думал сопротивляться. До последнего мгновения он так и не верил во враждебность ринувшихся к нему диковинных существ.
Предводитель завладел стереокамерой и, повторяя движения Северцова, наставлял аппарат то на одного, то на другого воина – те со скрежещущим визгом отшатывались, отчаянно взметывая морщинистые, кожистые, без перьев крылья. Не было сомнения, что непонятный предмет внушает им ужас.
Предводитель один не боялся стереокамеры: вероятно, ему по сану не полагалось испытывать страх.
Но и он не искушал судьбу долго – положил аппарат на сияющую белую траву около огненно-рыжего дерева, там, связанный и беспомощный, уже покоился пленник: он не шевелился и молчал.
Предводитель быстро заверещал ушами, до притаившихся в кустах людей донеслось жужжание, похожее на усиленный в сотню раз треск цикады. Вероятно, это был приказ – саргоны, услышав, разбежались по полянке. Панов боязливо тронул рукой плечо Роя. Не следует ли им заблаговременно отступить? Саргоны могут направиться в их сторону, тогда спастись не удастся. И помочь Павлу они отсюда не сумеют: подобраться к нему можно только по лесу, не пересекая открытой полянки.
– Хороши товарищи! Оставили друга в беде! – с горечью сказал Рой, когда они укрылись за стволами деревьев. Он вынул бинокль и направил его на полянку: было хорошо видно и Павла, и снующих вокруг него саргонов.