Космические игры (сборник)
Шрифт:
ГУРОВ. Не это главное.
ЗАГОРУЙКО. А что же?
ГУРОВ. Кто сейчас выполняет самую важную задачу в полете? Инженер. Все на его знаниях держится. И в научных экспериментах он тоже главный. Отсюда и плясать надо.
ЗАГОРУЙКО. Как бы эта пляска смертью не закончилась... На первых этапах космических полетов вы не так настойчиво лезли в командиры.
ГУРОВ. Это не от нас зависело.
ЗАГОРУЙКО. И от вас тоже. Аварий долго не было, вот вы и осмелели. Пойми. Командовать, принимать решения, действовать по ним мгновенно тоже надо уметь. А инженер,
ГУРОВ. Это уже от человека зависит. От характера. И среди инженеров есть сильные, волевые люди.
ЗАГОРУЙКО. Есть. Есть! Я даже соглашусь с тем, что некоторых из них можно назначать и командирами экипажей. Но это их потенциал! Их возможности! Сначала они должны доказать, что смогут быть командирами в любой, даже самой сложной, ситуации... Ты, например, еще не доказал.
ГУРОВ. Понятно. Не дорос...
ЗАГОРУЙКО. Не кипятись... Возможно ты и пойдешь в этот полет... Буду откровенен. Я за то, чтобы в полет пошел либо наш экипаж, либо Дронова в полном составе. Но, если тебе предложили выбор, то... Ты должен согласиться войти в экипаж Дронова бортинженером...
ГУРОВ. Не сработаемся... Мы с ним драться будем. Он же...
ЗАГОРУЙКО. Должен, Коля... Во имя нашего дела должен...
ГУРОВ. Добровольно не пойду. Сам говоришь. В сложной ситуации на принятие решений останутся доли секунды, а нам надо будет еще разбираться чье решение более верное. Он же...
ЗАГОРУЙКО. Ты все же летал. От этого не уйти. И не важно, что твой полет был спокойным. Важно то, что ты уже поработал в обстановке реального космоса. И уже хотя бы этот фактор на тебя давить не будет. От этого не уйти. Так вот... Я понимаю, что на первых порах ты все-таки будешь влезать в его командирские функции. Однако, постарайся сделать эту свою роль незаметной. Не унижай самолюбия Дронова. Вы оба лидеры. Но ему надо помочь. Он будет хорошим командиром... Все зависит от тебя...
ГУРОВ. А ты упрям... Тебе что, правда, не обидно?
ЗАГОРУЙКО. Я счастлив! Я рад!... Я же не круглый идиот, Коля. Но так надо сейчас...
ГУРОВ. Я сказал. Добровольно из экипажа не уйду... Только в крайнем случае...
ЗАГОРУЙКО. И похоже этот случай уже наступил. \Задумался.\
ГУРОВ. Ладно, командир, нам пора. \Уходят.\
На сцену выходит Кравцова, остановилась, задумалась, тревожно оглядывается. Подходит Дронов.
ДРОНОВ. Эмма! Что-то случилось?
КРАВЦОВА. Извини. Я не могу успокоиться. Только что отправила в госпиталь Трофимова.
ДРОНОВ. Женю? Что с ним?
КРАВЦОВА. Неудачно нырнул в наше озеро. Повредил шею... Ты давно его знаешь?
ДРОНОВ. Друзья детства... Как это вышло?
КРАВЦОВА. Я не собиралась кататься с ним на лодке. Просто гуляла и размышляла над своими проблемами. И случайно оказалась в районе причала... Я не успела его остановить. Он так обрадовался моему приходу, что решил прыгнуть в озеро с дерева. Он ничего не хотел слушать. Я...
ДРОНОВ. Если шея повреждена, то он уже отлетался.
КРАВЦОВА. Почему?... Может быть все еще поправимо... Хотя, он сам тоже об этом говорил.
ДРОНОВ. Летные законы жестокие. Женьку, конечно, жаль, но он сам виноват. Главное, что он жив. Выкарабкается... Мне легче. У меня есть ты.
КРАВЦОВА. А если нет?
ДРОНОВ. Слишком легко ты произносишь слово «Нет».
КРАВЦОВА. Мои сомнения слишком часто приносят несчастье... Сердечный сбой Загоруйко на центрифуге ведь я зафиксировала. Женя лихость проявил тоже в моем присутствии. Не принесла бы я и тебе неудачу.
ДРОНОВ. С тобой и неудача счастьем покажется, Эмма!
КРАВЦОВА. Если бы... Если бы я могла хоть что-то сделать для Загоруйко... Без обмана конечно. От Проскурина мне уже досталось за задержку сообщения по Загоруйко.
ДРОНОВ. Пощади его нервы. Не дергай по пустякам во время тренировки. У меня тоже не все в порядке с нервами. Даже стал сомневаться в себе. Последние месяцы настолько уверовал в полет Загоруйко, что позволял себе иногда расслабиться и теперь чувствую какую то неуверенность...
КРАВЦОВА. Ты хочешь сказать...
ДРОНОВ. Ты не поняла. Я могу отработать любую вводную. Но ведь в реальном полете все может быть совсем по другому. И неожиданно. Как проверить – смогу ли я работать в действительно неожиданной и сложной ситуации?
КРАВЦОВА. Тебя пугает комплексная тренировка?
ДРОНОВ. Оценку я получу отличную, но она не даст мне возможности проверить себя, снять возникшую неуверенность. А вдруг я действительно не готов?! А мне могут предложить полет... Я не смогу отказаться.
КРАВЦОВА. Родной мой... Я тебя понимаю. Я тебя очень хорошо понимаю!... Есть у меня одна задумка.
ДРОНОВ. Только не говори. Ни слова больше!
КРАВЦОВА. Но смотри – сорваться можешь запросто...
ДРОНОВ. Я справлюсь... Да, а как же ты? Ведь перечень экзаменационных вводных уже отработан...
КРАВЦОВА. Ты забыл о вводных тренажера.
ДРОНОВ. Эмма! \Целуются.\ Пойдем?
КРАВЦОВА. Нет, конечно. У тебя режим.
ДРОНОВ. Я не могу так.
КРАВЦОВА. Сможешь. \Подталкивает.\ Иди, у меня еще дела. \Дронов в нерешительности уходит.\ Вот так. И что же мне делать?
Я должностное лицо и любящая женщина. Я не принимаю решений по судьбе космонавтов, но к моему мнению могут прислушаться те, кто принимает окончательные решения.
Я могу сказать свое слово, а могу и промолчать. Мое мнение может помочь одним космонавтам и усугубить положение других.
И никак не получается, чтобы все были довольны результатами принятого мною решения. Каким бы оно ни было.
Да. Я могу и хочу помочь Косте. Я знаю, что Костя прекрасно подготовлен к полету и, если я значительно усложню ему задачу на комплексной тренировке, он сумеет найти выход из трудного положения. И это будет для него плюс во время решения госкомиссии по экипажам. На это обратят внимание. Особенно если экипаж Загоруйко будет работать в обычном режиме и тоже отлично справиться с заданием.