Космические перевозчики
Шрифт:
– - А мы лишились ценнейшего оборудования, -- грустно закончил академик.
Дезинтегратор - чудо-машина, способная изменять структуру материи, например, превращать воду в камни и наоборот. Своеобразный "философский камень", но, помнится, никто даже не пытался с его помощью добывать золото, -- слишком мелкая задача для дорогущего прибора. На испытаниях создали остров среди океана и заставили выпасть на планету ненавязчивым летним дождиком атакующий из космоса крейсер.
– - Крейсер уже заправляют и вооружают, -- "к месту" обыденным тоном закончил академик.
– Часа
Мы молча рванули к гостинице. Миры в космосе рушатся не так уж редко, да и апокалипсисы с армагеддонами не всеобъемлющие явления и случаются регулярно на отдельно взятых планетах. Все относительно. Пересохшее болото -- апокалипсис, он же момент истины, он же страшный суд, для всех, обитавших в пруду лягушек. И если подобная участь постигнет, к примеру, Землю; кто-то в космосе, узнав об этом из межгалактических новостей, скорбно отхлебнув пивка, скажет: "Ну что ж, не повезло ребятам. Мир их праху".
Предотвращение или исправление последствий Концов Света, можно сказать, часть нашей работы, профессиональный риск, вроде обвала или взрыва метана на угледобывающей шахте. Забывать ради работы о любви и любимых, как минимум, непрактично: потеряешь семью, дом, и превратишься в вечного космического странника, затыкающего черные дыры и спасающего погибающие миры, вроде бы всем нужные, но не так чтобы очень.
Надя встретила накрытым столом, и в графинчике что-то угадывалось, но не потребовалось. Мы ласкали друг друга, сливались в объятиях и непрерывно разговаривали обо всем и ни о чем. За минуту до трех пополудни примчались в Дом Ученых.
– - Перестань обниматься, -- радостно шептала Надя.
– - Люди кругом.
– - А я не могу стоять рядом и не держать тебя в объятьях.
– - Подрываешь реноме командира транспорта.
– - Поддерживаю твое реноме авторитетом командира крейсера и, если не перестанешь так эротично шептать, поддержка может стать неуправляемой.
– - От... О... Молчу, молчу...
– - Вода прибывает, и по нашим расчетам через сорок дней накроет всю планету, за исключением одной двуглавой горы, -- академик обвел взглядом собрание. - Из безбрежного океана будут торчать две вершины - Рат и Ара. На них разместим дезинтегратор. Приподнимем дно на Южном Полюсе, разгоним облака, выпуская тепло в космос, и сформируем "полярную шапку".
– - А почему сначала на юге?
– не удержался от вопроса Сашка
– - По существу вопрос, -- оценил академик и разъяснил.
– Мы в северном полушарии, и возможные негативные последствия будут от нас дальше.
– - Только поэтому?
– уточнил Леха, упрямо вглядываясь в лицо академика.
– - Хорошо-хорошо, -- Иван Петрович устало махнул рукой.
– Мне представляется, аналогичный случай имел место быть в истории Земли, и я решил не отступать от библейского образца.
– - Пройти проторенной дорожкой, -- засмеялась Надя.
– - И ковчег построите?
– - Ковчег есть, -- академик улыбнулся.
– Купол герметичен и не привязан к грунту. Он всплывет, но большую часть населения, детей и женщин, мы эвакуируем, переоборудовав транспорт "Надежда" для перевозки людей.
– - Прямым ходом в руки Службы Безопасности, -- в тон закончила Женька.
Тишина, последовавшая за ее словами, подчеркнула царящее в зале напряжение, и я еще раз оценил дисциплинированность ученых людей. Мозги от свалившейся проблемы "дымились" у всех, но никто не спешил перебивать высказывающихся, и все внимательно выслушивали друг друга.
ГЛАВА 37 Надя. Выбор
С открытым, светлым, искренним человеком
расставаться тяжело и больно: врать нельзя,
а правда ранит. И не расставаться нельзя:
разные жизни, разные уровни, несоединимые судьбы
Загадки бытия
– - Я не люблю Андрея, -- слова вырвались сами собой, испугали и озадачили.
Светка прекратила перманентную подготовку к встрече с Федей Боцманом: перетряхивание гардероба из двух десятков разноцветных платьев, размером с купальники, перемежаемую балетными прыжками, от которых вздрагивало все двухэтажное здание гостиницы, по-бычьи тупо наклонила вперед голову и уставила на меня удивленные очи.
Я закрыла и отложила в сторону сборник поэтов "Серебряного века", который листала, готовясь к уроку литературы для наших "перековывающихся космических головорезов".
Бойцов, вместе с захваченными на "Мускулиносе", набралось до полусотни, и ученный народ, профессора и академики, выстраивались в очередь тряхнуть стариной и заполнить "девственные мозги", знавшие до того только воинский строй да устав, свежими знаниями о всемирной истории, культуре и основах точных наук.
Две учебные группы уже со второго дня начали мельчать и дробиться на факультативы по интересам, предпочтениям, способностям и базовой подготовке. Образовался и класс гуманитариев из двух человек: Никиты и Василия - моих старых знакомых. Василий во время занятий зевал, Никита - спорил, яростно рубил рукой воздух:
– - Делить народонаселение на классы, роды и виды сложно и не нужно. Принимать каждого как целый мир.
Тема социального неравенства для землян в разряде вечных, актуальных и неразрешимых. Александр Блок и бродящая по улицам дюжина революционных бандитов оказались кстати. Василий честно пытался слушать и вникать, тараща слипающиеся глаза и сдерживая зевоту. Попытался даже высказаться по теме:
– - Я про революционеров знаю. Ни злобными, ни алчными они сначала не были и бескорыстно хотели счастья для всех людей. Только революция затянулась, и революционеры захотели есть.
– - Василий, рассказывая, сумел немного разогнать сон и заговорил более энергично.
– - Точно. Мне дед рассказывал, а ему его дед. Некоторые хотели потерпеть, победим, мол, а там и хаванем от пуза, но другие терпеть не хотели и начали грабить и разбойничать сразу. Наелись на халяву, выпили крепко и совершили революцию. Только смотрят денег и свободы на всех не хватает и решили меж себя поделить. Вот.