Космический ганфайтер
Шрифт:
Муж Кесашью уже приготовил для своей жены ведёрного размера фужер бурого коктейля и сказал протягивая его ей:
– Фримен, это не так. Кес с удовольствием ест как траббу, так и шамму, а их действие совершенно одинаковое.
Кесашью выпустила хоботок, погрузила его в коктейль и стала быстро всасывать в себя густую жидкость, распространяющую сильный фруктовый запах. Её вибрисы энергично трепетали, а оба мужа благоговейно вскинули кверху все четыре своих руки. Быстро высосав коктейль, довольная хойнира сказала:
– Благодарю тебя, фримен, за такое прекрасное угощение. Будь шаммы немного побольше… – Она осеклась и сменила тему разговора – Если твоё предложение остаётся в силе, фримен, то я уже сегодня поговорю с нашей верховной владычицей и после этого извещу тебя о том, что она мне сказала.
Николая молча кивнул головой и подумал про себя: – "А я уже сегодня прикажу Кинг-Конгу переквалифицироваться в знатные картофелеводы". Начало дружеским взаимоотношениям с инструкторшей и её помощниками было положено и он крепко пожал Джелу и Кроу руки, после чего они все вчетвером отправились из кабинета Кесашью в тот ангар, в котором стоял меч Николая, – старая и порядком помятая посудина. Джел и Кроу, пронзительно свистя от возмущения, тотчас накинулись на техников-хомо, осмелившихся сунуть под задницу Бешенному Нику такую жуткую рухлядь. Те только руками разводили, ссылаясь на недостаток новых мечей, но это не остановило мужей Кесашью. Не имея возможности хоть как-то воздействовать на высокое начальство, не торопившееся менять старые мечи на новые, они просто немедленно приступили к капитальному ремонту корабля, пообещав уложиться всего в три дня.
Чтобы не гонять балду, Николай предложил Кесашью забраться вдвоём в симулятор и как следует его в нём погонять. Та задумчиво погладила руками свою бороду и согласилась, сказав при этом, что ещё ни разу в своей жизни не пользовалась этой дурацкой коробкой. Через три дня Кес изменила своё мнение о симуляторе и буквально влюбилась в своего нового ученика. Правда, очень скоро выяснилось, что у этой хойниры имелась неприятная привычка больно стукать своего ученика пальцами по плечам, а поскольку она умела наносить удары с невероятной быстротой, то через три дня оба плеча Николая покрылись синяками. Зато он в итоге понял, почему арахниды были самыми лучшими пилотами-техноэмпатами. Всё объяснялось весьма просто, они никогда долго не раздумывали над тем, какой манёвр совершать в тот или иной момент и потому делали только то, что мгновенно выводило корабль из-под огня.
Во время же их первого настоящего полёта в открытом космосе Кесашью уже не била Николая пальцами, а молча наблюдала за тем, как он закладывает в космическом пространстве замысловатые манёвры, стремительно меняя курс и резко отваливая то в одну, то в другую сторону. На второй день она вызвала себе на помощь трёх подруг и те изображали из себя энергонов, гоняя его, как кошки мышонка, вот только этот мышонок был не промах и огрызался так, что всем троим кошкам приходилось, порой, самим удирать от него во все лопатки. Стрельбы велась хотя и из импульсных пушек, но не сгустками плазмы, а безобидными световыми лучами. На третий день они полетели в соседнюю звёздную систему, где Николай добрых десять часов подряд отрабатывал манёвры в каменных кольцах, окружавших огромную планету, которая была даже побольше, чем Сатурн. Тем же самым он занимался и в дальнейшем целых восемь месяцев подряд. Кесашью говорила, что только стремительный полёт среди этих каменных глыб сделает его реакцию молниеносной и тогда ему не будут страшны никакие энергоны.
В этой новой жизни Николай установил для себя очень жесткий распорядок. Одну неделю он по двенадцать, а иногда и все пятнадцать часов проводил в учебной библиотеке, читая страницу за страницей учебники, чтобы чуть ли не каждую неделю сдавать по одному экзамену, а вторую проводил далеко от Рианона, находясь по десять часов кряду в пилотском кресле меча и после этого ещё и занимаясь ремонтом своего корабля под руководством Джела и Кроу, быстро ставших его друзьями. Практически каждое воскресенье он гонял на "Мечте Тиу", быстро завоевав себе славу
Благодаря этому за восемь месяцев Николай, перешагнув через второй и третий курс, стал курсантом четвёртого курса, сделавшись в глазах остальных курсантов живой легендой и карающим мечом для принца Конде, которого он нещадно третировал и высмеивал. Он ещё дважды задавал ему трёпку после отбоя и оба раза за дело. Один раз он наказал принца за то, что тот крепко изувечил преподавателя, поставившего ему неуд, а второй раз за экзекуцию, устроенную парню-аристократу учившемуся на восьмом, выпускном курсе, после которого следовала практика. В общем-то Николаю удалось предотвратить эту самую экзекуцию, вмешавшись ещё до её начала. Для принца Конде его затея наказать графа эс-Арсо за непослушание закончилась тем, что он принародно измочалил об это гнусное высочество его же собственный стэк, заставив всех его шестёрок стоять по стойке смирно. Хотя под космокомбинезоном принца и был надет дурит, синяков на его теле потом насчитали больше трёх с половинное дюжин, но зато в результате принц стал тише травы и ниже воды, да, ещё и с невиданным прежде усердием принялся грызть гранит наук и прилежно заниматься лётной подготовкой, что было уже очень скоро отмечено наградой, – благодарственным письмом императора, но досталась она не принцу, а Нику Сильверу.
Не забывал Николай и о том, что он спецагент и руководитель группы "Земля-21".
Каждое воскресенье ночью он отправлялся на Стилан и пока Витька Прапор пил вместо него, как полковая лошадь, и щедро одаривал своими ласками поклонниц Бешенного Ника, на всякий случай не забывая о контрацепции, проводил воскресные ночные бдения в Зелёных Холмах. Кинг-Конг, отправившийся во главе целого отряда лучших картофелеводов на Карадон, разбил там плантации картошки, на которых кишмя кишели огромные стада колорадских жуков. При этом не были забыты интересы фриледи Кесашью и одна из таких плантаций приносила ей неплохую прибыль. Все остальные члены его разведгруппы пахали в основном на планетников, причём так интенсивно, что Ролло Шутер только успевал отбиваться от постоянных посягательств, как он говорил, всякого ленивого и тупого сброда, не способного держать нос по ветру. Храм Регнер, получив от этого нахала очередную порцию грубостей, только вздыхал и, вздымая к небу руки громко вопрошал, что будет плохого в том, если Крошка Енот с Чипом и Дейлом, станут руководителями своих собственных департаментов?
Помимо этого Николай ещё и каждую неделю проводил по несколько часов в симуляторах, чтобы сразиться с золотыми энергонами в виртуальных боях и потому инфодиски с записями побед таинственного Ганфайтера регулярно поступали на рынок, где котировались, как лучшие учебные пособия. Больше ниоткуда нельзя было узнать, как можно одновременно вести бой с золотыми и при этом ещё и ремонтировать, выйдя для этого в открытый космос, пусковую ракетную установку и не её одну.
Пожалуй нужно было быть гением дедукции и анализа, чтобы узнать в Ганфайтере Ника Сильвера. В общем это были довольно насыщенные событиями восемь месяцев и за это время не произошло только одного, Нина так и не сумела избавиться от всех последствий зомбирования, а планетники не смогли найти того типа, который его спланировал и всё рассчитал и поэтому оставалась одна единственная надежда на то, что рано или поздно эта молодая женщина, которую уже принимали при дворе императора, испытает тот самый шок, который вернёт её мужу и дочери.
Между тем далеко не всё шло так гладко, как этого хотелось Нику Сильверу. Он всей кожей чувствовал, что в стенах академии врагов у него куда больше, чем друзей. Причём, как это ни странно, не только среди высшего руководства академии, но и среди арахнидов, с многими из которых у него были вполне дружеские отношения. Кесашью со своими мужьями таскала его на их дружеские пирушки, благо спиртное действовало на них одинаково, а он в свою очередь заманивал их на аналогичные мероприятия, которые устраивали в честь его спортивных побед друзья-космолётчики.