Космический ганфайтер
Шрифт:
Почти два часа после этого Николай не добивался никаких особых успехов. Ему лишь удавалось ловко уворачиваться от огня энергонов, но вскоре Нику Сильверу снова улыбнулась удача. Сразу четыре зубца оказались в зоне ракетного поражения и он незамедлительно произвёл пуск, а вслед за этим сжег из импульсной пушки ещё один зубец и вынырнул из лабиринта.
Паучихам по всей видимости надоело держать каменное скопление под прицелом и они, построившись ромбом, решили присоединиться к золотым зубцам, но выбрали для этого самый неподходящий момент – их враг в этот самый момент скрытно подобрался как раз к тому месту, куда они устремились. Вот тут-то Николай и выпустил разом не только все четыре катера, но и пару ракет, атакуя врага на встречном
Внезапность была на его стороне и из четырёх мечей в итоге осталось только два, да, и те мёртвыми грудами метала один за другим быстро летели в каменный кошмар.
Всё произошло в считанные секунды. Он немедленно скользнул влево и вернулся в лабиринт. Ему снова повезло, так как на своём пути он не встретил ни одного зубца. Зато они открыли шквальный огонь по уже мёртвому мечу и даже не пожалели потратить на него ракету, но через несколько секунд через гаснущий огненный шар на них вылетел ещё один меч и энергоны на несколько минут прекратили огонь.
После того, как Матушка Суошем откинула все свои восемь конечностей, энергоны, словно сбесились, и многократно активизировались, хотя и до этого они не ловили варежкой мух. К тому же у них уже сложилось какое-то представление о том, что представляет из себя поле боя. Николай за это время успел немного перевести дух и, собрав вокруг себя катера, нашел удобное место для засады, спрятавшись в узкую трещину, образовавшуюся в теле одного из астероидов в результате столкновения, из которой он умудрился одного за другим подстрелить ещё двух энергонов. Один зубец он сбил с большой дистанции, да, так удачно, что остальные энергоны не смогли засечь, откуда был произведён выстрел, а второй расстрелял чуть ли не в упор, после чего покинул своё убежище и снова сменил тактику, сам начав гоняться за зубцами. Эскадра энергонов понесла уже значительные потери и потому они заметно нервничали. Похоже, что они никогда ещё не встречались с таким противником, который был быстрее их, манёвреннее и к тому же стрелял куда лучше.
Николай не стал испытывать судьбу понапрасну. Бой длился уже пять часов и он думал в основном о том, как не попасть на мушку, а потому теперь просто прятался от врага, перемещаясь с места на место и лишь изредка беспокоил его огнём своих катеров, жертвуя ими, словно пешками на шахматной доске, да, и то очень осмотрительно. Ему было куда важнее заставить энергонов искать его в каменном рое, нежели набирать очки. Только таким образом он мог выиграть сражение с золотыми энергонами, подставив их под массированный удар своих друзей, хомо и хойниро, с которыми был связан узами братства "Оффенсио". Николай был полностью уверен в их победе, ведь в том сообщении, которое Тиу послала Дядюшке Сальве, имелась подробная карта каменного скопления и за время полёта они могли хорошенько изучить этот каменный лабиринт. В том, что линкор "Оффенсио" придёт к нему на помощь, он не сомневался ни секунды.
Когда в звёздную систему на полном ходу ворвался старина "Оффенсио", с борта которого бросились в бой все двести пятьдесят мечей сразу, на счету Николая уже было шестнадцать зубцов и пять мечей, во время этой массированной атаки он добавил к ним ещё два золотых зубца, но то были уже последние мгновения боя.
Хойны во главе с Кесашью первыми ворвались в каменный лабиринт и в мгновение ока вместе со своим другом Ником Сильвером спалили всех оставшихся энергонов. Бежать тем было просто некуда. Тотчас в эфир понеслись победные реляции. После этого пилоты-хойниро сомкнулись вокруг Николая тесным строем и вместе с ним торжественно вылетели из каменного скопления. Они сразу же направившись к своему уютному космическому дому – линкору "Оффенсио". Остальные пилоты, которые в последнем акте выступали в роли статистов, взяли на буксир обломки мечей серых паучих и летели за ними следом. От зубцов, как всегда остались лишь небольшие оплавленные обломки металла, исследуя которые учёные могли сказать с уверенностью лишь одно – эти корабли разнёс в клочья взрыв произошедший внутри, то есть в результате прямого попадания сработала автоматическая система термоядерного самоуничтожения.
Николай выбрался из меча, который он так долго и тщательно готовил к этому бою, крепко прижимая к себе Тиу, но ступить ногой на палубу ему так и не дали.
Офицеры "Оффенсио" подняли его на руки и под гром оваций пронесли несколько сотен метров перед телекамерами и лишь потом всей толпой телепортировались на адмиральскую палубу. Там тоже хватало телеоператоров и репортёров. Через полчаса все мечи были на борту линкора и он понёсся на полном ходу к месту своей постоянной дислокации. Николай к тому времени уже успел сделать довольно обстоятельный доклад Дядюшке Сальве, рядом с которым стояли сияющие Гораций Прогенитор и начальник академии. Командир линкора внимательно выслушал его и сказал:
– Командор Серебряков, это немедленно должно стать достоянием гласности, а все дальнейшие выводы пусть делает уже главный военный прокурор флота. У тебя хватит сил выступить перед репортёрами, Никки?
Николай пожал плечами и ответил:
– Почему бы и нет? Я ведь не мешки таскал всё это время, Дядюшка Сальве, а сидел себе в пилотском кресле и дремал вполглаза, так что расскажу всё, что увидел.
Адмирал обнял его за плечо, потряс и воскликнул:
– Вы слышали? Наш Никки надремал вполглаза за шесть с лишним часов боя двадцать три вражеских корабля! Что же тогда будет с золотыми, если он откроет оба глаза, парни?
Через полчаса Ник Сильвер, переодевшись в парадный мундир, сидел за столом в пресс-центре линкора перед почти тремя сотнями журналистов и телерепортёров.
Очень многие газеты и телеканалы узнав о том, что силами имперского космофлота уничтожено сразу тридцать шесть ранее неуловимых золотых энергонов, немедленно отправили на "Оффенсио" своих репортёров, чтобы получить информацию из первых рук. В это же самое время графиня Нинель эс-Черемизо сидела за столиком в баре вместе со своей подругой и спозаранку заливала горе бренди. Очередной любовник покинул её даже не сказав, почему уходит. Наверное она была сама в этом виновата, требуя от него слишком уж многого – нежности, любви, мужественности и твёрдости характера, а также хотя бы минимальной самостоятельности.
Ей уже чуть ли не до смерти надоели все эти инфантильные красавцы-аристократы, которые не то что не могли забить гвоздя в стенку, но даже приготовить себе простейшего завтрака, не говоря уже о том, чтобы попотчевать свою возлюбленную чем-нибудь вкусненьким. Более того, они вдобавок к своей полной непригодности к самостоятельной жизни были ещё чудовищно капризны и истеричны. Считая, что выше них одни только звёзды, все эти типы, с которыми она встречалась на балах и светских раутах, без этого в её работе было просто невозможно обойтись, на поверку оказывались ничтожествами и жили только за счёт императорских подачек – нобилес лукрума, выплачиваемого этим трутням. Нина выпила ещё одну, уже третью порцию бренди, велела официанту повторить и сказала:
– Господи, Ария, все мои любовники вместе взятые не стоят даже ногтя моего бывшего мужа.
Графиня Ария эс-Беларо, её самая лучшая и преданная подруга на Рианоне, сидевшая рядом с Ниной и наблюдающая за тем, как та пыталась залить горе бренди, фыркнула и спросила:
– Милая, а кого ты ещё надеялась встретить на этих балах? Героя? Извини, но для этого тебе нужно было посещать те кабаки, куда приходят оттянуться парни из космофлота, или пробираться в закрытые клубы, где ты могла бы подцепить себе какого-нибудь правительственного чиновника, дипломата или бизнесмена. Ну, в крайнем случае я посоветовала бы тебе познакомиться с каким-либо крупным латифундистом. Среди них тоже встречаются мужики крепко стоящие на ногах, как и твой муж, но лично я считаю, что самым правильным будет, если ты вернёшься к нему, ведь тебе об этом постоянно твердят и мать, и дочь.