Космический маразм
Шрифт:
– Ну и фантазия у вас, Володя! – прокричал Вам Кого сквозь ветер. – Пожалуй, лучше вам не пить…
Я оцепенел на секунду, потом заплетающиеся ноги сами понесли меня прочь. Мороз стиснул голову, футболка встала колом, и я, ничего не соображая, пробирался сквозь глубокий снег, и мне казалось, что я уже слышу сзади дыхание голодных зверей…
Моя рука уткнулась в скользкий и холодный деревянный предмет. Я сначала даже не осознал, что это болтается передо мной в воздухе. Верёвочная лестница? Я поднял голову и увидел, что над нами в небе висит громадный чёрно-жёлтый диск, по краям которого написано светящимися буквами: "Землян просим не обращать внимания".
– Это корабль Конотопа, –
Я ухватился за ступеньку, подтягиваясь, и попытался поймать ногами конец лестницы. Это было нелегко, но, в конце концов, я справился и полез наверх, цепляясь за всё новые деревяшки, стремящиеся выскользнуть из рук. Диск приближался. Подо мной сопел Вам Кого, и я чувствовал, что подъем даётся ему ещё с большим трудом.
Медведи стояли на льдине и смотрели вверх, и на мордах было написано нескрываемое вполне человеческое огорчение. В тот момент у меня промелькнула мысль, что не бывает таких медведей, и всё происходящее – просто сон… Однако из открытого люка, куда постепенно поднимались мы по лестнице, пахнуло теплом, и это придало мне сил, чтобы заметно ускориться.
Наконец, под нами, причмокнув, сомкнулись ржавые треугольные створки с прорезиненными краями.
– Шлюзовая камера, – пояснил Вам Кого, тяжело дыша и выпуская из рук лестницу. Я тоже порядком утомился цепляться за скользкие ступени, и теперь отдыхал, воспользовавшись паузой. Мы висели на стенке проржавевшего металлического цилиндра, схватившись за торчащие внутрь крючья. Один из них, на котором примостилась моя левая нога, подозрительно пошатывался, и поэтому правой ногой я шарил в воздухе, пытаясь нащупать опору.
Вскоре над головой разъехались такие же железные пластины, как и внизу, и мы стали карабкаться выше. Через минуту Вам Кого, а за ним я, выбрались на пол мрачного большого отсека, заваленного металлическим хламом.
– Конотоп вечно собирает всякое старое барахло, – произнёс Вам Кого, поднимаясь с пола.
Не успел он закончить фразы, как сверху, из ржавого потолка, усеянного мерцающими тусклыми лампочками, упала тяжёлая круглая клетка, окружившая нас со всех сторон. Вертикальные прутья толщиной в палец, составляющие её, с грохотом вошли в отверстия в полу и остановились, вибрируя от удара.
– Что это? – спросил я.
Вам Кого хмуро покосился на меня и сказал:
– Мы в плену у Конотопа.
– Совершенно верно, – послышалось из дальнего конца зала. В полумраке блеснули зелёные глаза, которые приближались к нам, покачиваясь в такт мягкой кошачьей походке.
– Здравствуй, Вам Кого, – сказал Конотоп. – И ты, Володя, здравствуй. Рад, что лаки тебя не сожгли. Мне немного досталось. Видите подпалину на боку? Еле убежали с Кентелом… Но я не о том. Как ты правильно заметил, Вам Кого, вы у меня в плену. И будете здесь оставаться до тех пор, пока не скажете моё любимое слово. Мне всё равно, кто из вас. Оба вы подключены к шине доступа, так что для меня большой разницы нет.
– Конотоп, ты знаешь, что я никогда этого не сделаю! – воскликнул Вам Кого. – Я же не самоубийца и не маньяк-психопат, который хочет уничтожить триллионы разумных существ.
– Маньяк! Психопат! – раздался истерический выкрик сзади, такой громкий, что я чуть не оглох. Я оглянулся. С обратной стороны клетки пританцовывал Кентел, корчивший нам рожи.
– Я удивляюсь тебе, Вам Кого, – вздохнул Конотоп, хмуро глядя в пол. – В твоих руках уже несколько лет находится такая огромная власть. Неужели ты ни разу не хотел ей воспользоваться? Неужели ты никогда не находился в таком настроении, что тебе хотелось сказать: "А гори оно всё Синим Пламенем!", или, что то же самое, "естрементеракориндо"?
– Нет, Конотоп, – ответил Вам Кого. – Не хотелось. Я люблю жизнь, мне нравится этот мир, и я постоянно чувствую ответственность за него…
– Может быть, это тебя убедит? – пробормотал Конотоп. – Эй, балбес, катись сюда! – крикнул он в сторону.
Справа, возле стены, зашевелилось существо, напоминающее большой железный ящик на гусеницах и с крылышками, которому кто-то для смеху приделал сверху шарообразную блестящую голову. Робот развернулся к нам брюхом, большую часть которого занимал огромный монитор. По экрану бежали последовательности загадочных символов.
– Я не балбес, – скрипучим механическим голосом произнёс робот. – Я – машина бытовая универсальная со встроенным мини-баром и улучшенными коммуникационными возможностями марки "Пэк-Сот", модель 117Б, поколение третье.
– Ты одновременно и машина, и балбес, и морально устаревшая уродливая развалина, – возразил Конотоп. – Двигай сюда, пока башку не оторвал.
"Пэк-Сот" обиженно моргнул глазами-лампочками и с омерзительным скрипом подъехал к нам. Конотоп ткнул когтем в одну из кнопок под монитором. Толпа бегущих иероглифов сменилась изображением зарослей кустарника. В правом нижнем углу экрана светились цифры и буквы – похоже, координаты наблюдаемого места. Конотоп вонзил коготь в резиновый микроджойстик и покачал его в разные стороны, вращая камерой.
– Видишь, Вам Кого? – спросил он. – Как ты думаешь, что это?
Экран показал нам серое каменное яйцо, уютно примостившееся в кустиках. На поверхности яйца светился продолговатый индикатор, напоминающий шкалу термометра. Зелёный цвет заполнял чуть больше половины.
– Я знаю, что это, Конотоп, – тихо произнёс Вам Кого. – Это аннигиляционный заряд лаков.
– Правильный ответ, – весело отреагировал Конотоп, ударив хвостом по прутьям клетки. – Сегодня лаки разместили 761 такой заряд по всей поверхности Земли. Приблизительно через час они сработают. Земля перестанет существовать. Знаешь, что с тобой сделают в Конгрессе, Вам Кого? Свази смешает тебя с грязью, а Так Его больше руки не подаст. Твоя карьера подойдёт к концу…
– Но ты же говорил, что лаки не смогут уничтожить Землю в условиях маразма! – возмутился Вам Кого.
Конотоп вздохнул.
– Позволь мне кое-что объяснить тебе о маразме. Ты, Ясоний, тоже послушай, это полезно. Маразм – штука сложная, его нельзя предсказать. Ваше подсознание рождает образы других людей и предметов, у которых также есть своё сознание и подсознание. К примеру, у кого-то из вас в голове существует ящик апельсинов. Есть вероятность, что он появится в реальности. Но у этого ящика своё представление о реальности, и у каждого апельсина тоже, и вас они могут представлять совсем не так, как вы представляете себя сами. Соответственно, апельсины зависят от вас, а вы от апельсинов. И так постепенно вы меняете мир, а мир вас, и чем это кончится, никто не знает. Маразм существовал на Земле всегда, задолго до того, как ты, Вам Кого, притащил сюда М-осциллятор. Но у маразматического пространства есть огромное множество различных количественных характеристик, которые определяют то, что в нём происходит. Самая важная из них – степень маразматичности. В обычных условиях она колеблется где-то в районе единицы. Когда ты задействовал установку, степень маразматичности начала расти, стремясь к 17 рахам. При уровне в 17 рахов вероятность, что у лаков получится аннигилировать Землю, довольно мала. Оценить точно трудно, но, думаю, где-то один к десяти. Она становится бесконечно малой, когда степень маразматичности стремится к бесконечности. Я понятно излагаю?